Сбегаю по лестнице вниз. Забираю из рук Веры контейнер с пирогом.
— Спасибо! — на эмоциях целую ее в щеку.
Она растерянно замирает. А я бегу дальше, к машине. Называю адрес той клиники, у которой я их ждала. Водитель, не задавая лишних вопросов, везёт меня по адресу. Хотя я уже придумала несколько правдоподобных объяснений — зачем мне туда надо.
С этим Решетовым, я скоро стану профессиональной врушкой.
Ворота клиники приоткрыты.
— Девушка, Вы куда? — идет мне наперерез охранник.
— А мне нужно одного пациента навестить.
— Кого?
— Решетову Екатерину.
Смотрит на часы.
— Время посещений закончилось.
— Это срочно. Я вещи привезла.
— Ну хорошо, пройдите. Передайте с медсестрами.
Опускаю взгляд и иду на крыльцо за спиной какого-то врача.
На ресепшене он говорит с медсестрой. Документы какие-то потеряли… Она начинает куда-то звонить, не обращая на меня внимания. И когда отворачивается, я стягиваю с вешалки халат и скрываюсь за углом.
Быстро накинув халатик, иду дальше. Кабинеты какие-то. Наверное, пациенты не здесь. Поднимаюсь по лестнице на второй этаж.
Там еще один ресепшен. А возле него прозрачная пластиковая дверь. Пикнув магнитным ключом, оттуда выходит еще одна медсестра в белом халате.
— Девушка, у нас уже закрыто для посещений, — вежливо улыбается она.
Честно глядя ей в глаза, вру:
— Здравствуйте. Здесь у вас Решетова лежит. Я их новая горничная. Меня её муж отправил, убедиться, что с ней все в порядке и вещи передать. Он в отъезде, беспокоится… Хочет с ней по видеосвязи пообщаться.
Клиника очень дорогая, и мне кажется здесь должны угождать тому, кто оплачивает счета.
— Мм. Пройдите. Только ненадолго.
Открывает мне магнитным ключом дверь.
— Буйных у нас нет, все здесь добровольно, так что за безопасность не переживайте.
— Конечно. А палату подскажите…
— Пятая.
Добровольно — не добровольно, но в коридоре дежурит мед брат. Здоровый дядька. Поздоровавшись с ним, захожу в палату.
Мама Семёна! Я сразу же её узнаю. Она почти нисколько не изменилась с тех фото, что висят в ее комнате. Такая же красивая и молодая. Только поблекла.
— Здравствуйте…
— Здравствуйте, — мутно смотрит на меня.
— Вы — Катерина? — на всякий случай уточняю я.
Кивает, медленно размешивая в кружке чай.
— А меня зовут Агния.
— Зачем Вы пришли?
— Поговорить.
— Со мной? — удивляется она. — Со мной никто не хочет говорить. Только врач иногда слушает… слушает… А кто Вы?
— Я… друг Семёна, — ляпаю.
И тут же испугавшись реакции поджимаю губы. Но никакой негативной реакции нет.
— Моего Сёмочки? Вы его новая няня?
Киваю.
— Можно сказать и так.
— А мне почему-то не дают с ним встретиться, — начинает она тревожиться.
— Сёма очень скучает. И нуждается в Вас. И очень хочет увидеться.
— Почему мы не можем увидеться? — смотрит на меня жалобно.
Весь мой запал — высказать ей все, что я думаю о её болезни куда-то исчезает.
— А давайте пирог есть? — достаю я контейнер. — А я Вам про Семёна рассказывать буду.
Не дожидаясь ее ответа, выкладываю ей в чашку половину пирога пластиковой вилочкой, что положила мне Вера.
— Кушайте. Это Вера пекла. У нее очень вкусные пироги!
Она медленно ест, не сводя с меня глаз. Я тоже съедаю несколько ложек из контейнера.
— Так… Семён… Он вообще молодец! — признаю я. — Он умный, хорошо учится. Но упрямый и задира ужасный. Угрюмый немного. Но это потому что очень по Вам скучает. Вы, если честно, его теперь совсем не узнаете.
— Почему?
— Ну Вы же давно не виделись? А дети они растут… — развожу руками. — Вы ешьте, ешьте… И Семён вырос. Кикбоксингом занимается.
— Сёма?! Кикбоксингом? Он же такой тонкий мальчик! Зачем ему кикбоксинг?? — испуганно.
— Семён-то тонкий? — скептически смотрю на неё. — А… ну да. Вы же очень давно не виделись. Сёма изменился. Возмужал…
— А можно мне его увидеть?
— М. Наверное, пока нет.
— Почему?
— Вот представьте… Вы раз и уснули, запомнив его совсем маленьким. И проспали много лет. Просыпаетесь, и Вам кажется — Вы уснули вчера. А прошло лет… семь! И рядом с вами оказывается взрослый парень вместо маленького сына. Вас это напугает, так? Вы его не узнаете.
— Но я же не уснула… — растерянно.
— Уснули. И пока спали, Сёма вырос. И все это время он очень ждал, когда проснётесь и скучал. Но если он придёт, Вы испугаетесь и прогоните его. Он же уже парень, а не маленький мальчик.
Замерев, смотрит в стену. Глаза медленно моргают.
— Вы пирог-то ешьте. Пока горячий еще.
Послушно и заторможенно съедает ложку.
— Я хочу с ним поговорить. Раньше мы говорили… по телефону. И ко мне он сюда приходил… а потом другого мальчика приводить начали зачем-то…
— А Вы хотите посмотреть как он рос? Ну… пока Вы спали. Я альбом принесла.
Медленно вытаскиваю альбом из пакета.
— Но если Вы не хотите, то не будем.
По лицу Катерины текут слезы.
— Хочу…
Меня пугает ее такое ранимое состояние. И я крепко держу альбом, не решаясь его ей отдать.
— А как Вы думаете, как он сейчас выглядит?
— Я не знаю…
— Какие у него глаза?
— Голубые…
— А волосы?
— Светлые…
— Ямочки у него как у вас, — улыбаюсь я. — А вот тут, — показываю на лоб. — Морщинка такая суровая. А родинка где, помните?
— Здесь? — шмыгая носом показывает на бровь.
Киваю.
— Красивый парень. Широкоплечий теперь и крепкий.
— А я все сплю… сплю… и мне дочка снится. А Сёма нет. Сколько я спала?…
— Долго, — вздыхаю я.
Листая альбом, нахожу разворот фотографий, где Сэму двенадцать.
— Вот здесь он примерно через год после того, как Вы уснули.
С двух метров показываю ей, не отдавая в руки.
— Узнаете?
Неуверенно кивает.
