смотрит по своему ноутбуку новости…
Удивляюсь ее привычке так следить за изменениями в стране…
— А сейчас переходим к новостям бизнеса. Грандиозный прорыв для нашей страны это заключение международного контракта группой компаний “Барс” и мирового европейского бренда, который в скором времени появится на нашем рынке. После подписания контракта наш репортер пообщался с генеральным директором отечественной корпорации господином Байсаровым и его европейским коллегой господином Штольцем…
Знакомая фамилия заставляет обернуться и устремить жадный взгляд на экран ноутбука подруги. Спрыгиваю с подоконника и на негнущихся ногах иду на звук. Сердце по ощущениям у меня где-то в горле бьется, а на экране мелькает огромный холл с вывешенными флагами и подписание документов со стороны двух мужчин.
Один в очках, щуплый и тоненький на фоне матерого брюнета…
Слезы закипают в глазах, а сердце обжигает боль. Узнаю эти черты, этот разворот плеч. Идеальный темно — синий пиджак сидит как влитой и оттеняет смуглую кожу мужчины…
Узнаю так же и взгляд… Беспросветный взгляд темных глаз со всполохами огня…
Валид…
Прикрываю веки. Красивая журналистка о чем-то спрашивает Байсарова и его европейского партнера, озвучиваются какие-то космические цифры и суммы, планы по дальнейшему развитию, а я… я смотрю на то, как рядом с Валидом непростительно близко стоит эффектная блондинка, которая явно переводит ответы европейца… но то, как она наклоняется к уху Валида, как дотрагивается до локтя мужчины…
— Выключи, — шиплю едва дыша, — Вика, выключи…
Подружка оборачивается на меня и одним движением руки прикрывает крышку ноутбука.
— Варя! Варя! Что с тобой! Варя ты вся бледная!
Подпрыгивает и бежит ко мне а меня сгибает надвое, рвотный позыв ударяет в живот и я ощущаю болезненные спазмы желудка, вылетаю за дверь и с трудом добегаю до туалета, меня рвет, а перед глазами улыбающееся лицо Байсарова, которого я так и не забыла и… другая женщина рядом с ним…
— Беременность подтвердилась.
Слова врача подобно выстрелу в упор. Моргаю раз — другой и опять смотрю на женщину в белом халате. Никак поверить не могу в то, что слышу.
Все казалось недомогание, стресс, усталость. Но месячные все не приходили… и я сделала тест…
Положительный.
Так и сидела, зажав в руках полоску и смотрела на красные линии. В голове пустота, а в сердце смятение.
Поход к врачу с надеждой, что это все ошибка, а вот теперь — слова врача вносят свои коррективы, сижу ни жива ни мертва и смотрю в спокойное лицо еще молодой женщины.
— Вы планируете оставить плод?
Задает сухой вопрос, а я на ручку ее смотрю, на то, как по столу постукивает и до меня не сразу доходит суть сказанного.
— Что? — спрашиваю ошалело.
— Говорю аборт сделаешь, или плод оставляем?
Спрашивает с нажимом, а у меня по спине озноб идет.
Плод…
Сухое ничего не значащее слово, обезличенное… будто про овощи, или фрукты спрашивают. Для меня плоды — это то, что на дереве растет, а маленькая точка в моем череве это ребенок…
Ребенок, а меня спрашивают про убийство…
Комок подкатывает к горлу, и я просто встаю со стула и не прощаясь выхожу из кабинета, иду куда глаза глядят, но дорогу вижу плохо, слезы размазывают картинку…
Выхожу на улицу, машины, шум и гам…
Ничего не слышу, только в ушах слова бабуськи из магазина:
— Не едь ты в столицу, Варька… не едь… если в город большой поедешь — повстречаешь его, суженного. Того, кто предначертан… судьбу не изменишь… такой свое не отпустит…
— Так если он суженный мой, разве не плохо это любовь свою встретить?
— Как сказать… судьба… либо пан… либо — пропал Варя… середины у тебя не будет с ним… либо все… либо ничего… такой человек полутонов не приемлет…
— Ничего… пропала я… пропала… — выдыхаю с рыданьем и сажусь на скамейку на автобусной остановке.
Сижу и слезы свои глотаю…
— Пропала я… пропала…
Повторяю слово, потому что с Валидом у меня ничего быть не может. Он вычеркнул меня, а я… я полюбила, оставила свое сердце ему, а он свое семя в моем череве…
Накрываю пальцами живот и прислушиваюсь к себе. Первый шок проходит, и я понимаю, что не одна, что есть комочек, такой маленький, которому мама нужна, защита и поддержка…
Рука у меня не поднимется навредить малышу, ведь он уже во мне, маленький совсем крошечный, как зернышко, но… малыш мой…
На мгновение в голове вспыхивает шальное желание добраться до особняка Байсарова и рассказать… сказать ему, что он станет папой, что наша близость получила свое продолжение и… это ведь счастье…
Но потом приходят иные мысли. Здравые.
Слезы высыхают, а я вспоминаю, как Валид меня отправил от последствий избавляться…
Прикрываю глаза и кусаю губы. Я не понимаю, что мне делать. Видимо шок сказывается…
Не сразу понимаю, что у меня телефон звонит, на автомате достаю гаджет из кармана куртки и не глядя отвечаю.
— Доченька, Варенька, у тебя все хорошо?!
— Мама… — выдыхаю и пальцы сильнее впиваются в телефон.
— У меня так сердце заболело, и чувство странное, места себе найти не могу, доченька, скажи, что у тебя все хорошо, Варечка моя…
— Мама, — выходит уже с рыданием.
— Что? Варечька, что?! Говори…
— Я… я…
— Доча, если не хочешь, чтобы я на месте инфаркт получила, рассказывай! — голос мамы преобретает повелительные нотки.
— Я так вляпалась, мам, — отвечаю и слезы катятся по щекам.
Повисает пауза и я слышу звон, мама видимо кострюлю неудачно поставила мимо мойки и та упала.
— Так, Варя, ты ведь знаешь, что мы с папой тебя с сестрой любим больше всего на свете, всегда поддержим! И нет ничего в этом мире, что способно нас от доченьки своей отворотить. Расскажи мне, маленькая моя о своих проблемах и мы обязательно поймем и не оставим в беде!
— Мам, я… все так серьезно…
— Доченька моя, как бы серьезно не было, мы с тобой, слышишь?!
— Да, мам, я так тебя люблю…
Всхлипываю и кутаюсь в куртку, становится дико холодно, а еще ощущение появляется, словно кто-то ножом по щеке проскальзывает.
Поворачиваю голову, чтобы понять чей взгляд чувствую, но не замечаю никого. В столь ранний час я единственная сижу на пустой остановке…
— И мы тебя любим, маленькая моя, ты расскажи, у тебя в универе проблемы? Чего — то не успеваешь?! Ты не думай, не всегда же быть круглой отличницей, можно и незачет получить, ничего страшного, всегда можно пересдать…
— Я беременна… — выдыхаю, как на духу и в трубке повисает молчание. Гнетущее. Долгое.
