и доеду до пункта выдачи на трамвае.
— Люда, пожалуйста, успокойся, — взмолилась я. — Я заберу твой заказ. Я! Мы, женщины, должны помогать друг другу. Так писала сама Клара Цеткин, а Роза Люксембург вообще заявляла, что женская взаимопомощь — основа феминизма.
Люда взглянула на меня с недоверием.
— Скинь мне код заказа на «Ватсап», — с нажимом произнесла я, сама выудила из ее сумки телефон. — Давай!
— А-а-а… О-о-о… — опять запричитала Людочка.
* * *
23.2
23.2
К счастью, роддом был недалеко от нашего офиса. Если бы не пробки, мы бы, наверное, и минут за десять до него домчали. А так нам пришлось выдержать еще пару стычек с Людой. Та вспомнила, что не купила чепчик, и что завтра к ней должны прийти работники Водоканала, дабы провести поверку счетчиков. Все это Люду невероятно бесило. Она отказывалась рожать, пока не покончит с делами.
Когда Люду увели врачи, мы с боссом некоторое время просто стояли у машины в прострации: не могли поверить собственному счастью.
— Не удивлюсь, если Люда уже послезавтра достанет всех в роддоме и, выписавшись, заявится на работу, — испуганно произнесла я.
— Почему послезавтра? — удивился босс. — Она уже завтра притащится, по-моему.
Я на автомате сжала его руку. Он в ответ пожал мою. Мы встретились взглядами, и внутри меня опять привычно полыхнуло. Я с трудом сдержалась, чтобы не отдернуть руку, не выдать себя непрошеным смущением.
— Поехали за заказом? — предложил босс.
— Поехали.
Мы снова запрыгнули в машину, погнали в «Озон».
В пункте выдачи нам вручили четыре огромных тяжеленных коробки. Босс сам отнес их в машину, мне не доверил.
— Что это она такое заказала? — удивлялся он. — И как собиралась это все тащить домой?
— Может, на такси?
— А из такси как?
— Не знаю, — честно ответила я.
— И куда все это теперь?
— К нам в кабинет можно. Поставим в уголке, чтобы не мешалось, — предложила я.
— Ага, а завтра Люда притащится с младенцем на работу и начнет тягать эти коробки, — мрачно подсказал босс. — Лучше я их пока у себя буду хранить. Когда Люду выпишут, я ей сам эти коробки в квартиру подниму.
Я признала, что это отличная мысль. Тогда босс сказал:
— Давай тогда сейчас ко мне заедем: оставим коробки и выпьем чаю, а потом я тебя домой отвезу.
— Да я могу на общественном транспорте добраться, — начала было я.
— О, еще одна феминистка намечается, — хмуро перебил он. — Интересно, Люда тебя покусала или оно передается воздушно-капельным путем?
— Ладно, поехали к тебе, — со вздохом согласилась я.
На самом деле, я, конечно, была только рада возможности побыть с ним еще немного. Это походило на аттракцион: присутствие босса почти до боли щекотало нервишки, но в то же время хотелось, чтобы эта пытка не заканчивалась.
* * *
Босс занес коробки в квартиру, впустив меня, заварил чай, стал делать для нас бутерброды. Я обошла кухню, остановилась рядом с граммофоном, провела по его золоченой трубке пальцами.
— Хочешь, включу? — заметив мой интерес, предложил босс.
— Он работает? — не поверила я.
— Конечно.
Босс вытер руки, достав из комода пластинку, подошел ко мне. Установив пластинку, он подвинул на граммофоне какой-то рычажок, потом стал крутить ручку. Спустя несколько секунд из граммофона послышалось шипение, а потом заиграла музыка. Это было похоже на чудо — то, что такая старая с виду вещь до сих пор жива и способна издавать звуки.
— Я сам его починил, — похвастал босс. — Я люблю ремонтировать старые вещи. Такое вот странное хобби. — Он вдруг взял меня за руку, развернул к себе. — Потанцуем?
Это был не совсем вопрос, потому что, не дожидаясь моей реакции, босс притянул меня к себе, положил руки мне на талию. Из-за его легкого, почти невесомого объятья у меня перехватило дыхание, а кожа под его ладонями будто наэлектризовалась.
— Мне нравится твое хобби, — тихо сказала я, послушно кладя руки боссу на плечи. — Нравится твое бережное отношение к старым вещам.
Мы медленно задвигались в такт музыке. Босс смотрел куда-то в сторону, в его взгляде почему-то читалась грусть.
— Иногда старые вещи все-таки нужно просто выбрасывать, — вдруг с вымученной улыбкой заявил он. — Не пытаться чинить.
— Почему?
— Пока носишься вокруг старья, можешь незаметно растоптать что-то новое. И пожалеть потом.
— Новое, наверное, тоже можно починить? — предположила я.
— Думаешь?
Я пожала плечами:
— Ну, я бы, по крайней мере, попробовала.
Он вдруг остановился, осторожно приподнял мое лицо за подбородок.
— А помнишь тот день, когда мы познакомились? — серьезно спросил босс. — Мы еще репетировали в кабинете ласковые разговоры.
— Угу.
— Ты сказала, что хочешь поехать ко мне. И сделала вот так. — Он осторожно обвел большим пальцем мои губы. — Я вообще не ожидал. И сразу, в одну секунду завелся. От одного твоего прикосновения.
— Правда?
Он не ответил, вжал меня в себя, поцеловал в губы. Это было неожиданно и мучительно приятно. Ноги у меня подкосились. Я обхватила босса за шею и с жаром ответила на поцелуй. Я не знала, как надолго на него нашло затмение, но надеялась выжать из момента максимум.
— Яна… — тихо прохрипел босс, отрываясь от моих губ.
— Нет, не надо. Не говори ничего. — Я приложила палец к его губам. — Молчи. Пожалуйста!
Я не хотела ничего слышать про Надию, про их большую любовь. Надия изменяла боссу с мужем, значит, и босс тоже может. Со мной.
Мне хотелось забыть обо всем, отдаться моменту. Я знала, что не пожалею. Я так давно этого хотела. Меня почти трясло — от радости, от какого-то животного удовольствия. Я наконец снова могла обнимать того, кого люблю.
Я нагло стянула с босса футболку, погладила ладонями его широкие плечи. Мне показалось, он похудел, все мышцы будто бы стали рельефней, особенно мышцы пресса. Поцеловав босса еще раз, я стала водить пальчиками по его спине. Он прерывисто вздохнул, его взгляд подернулся поволокой. Нет, в этот раз босс точно не оттолкнет меня, просто не сможет.
Я рывком сняла с себя платье, отшвырнула его в сторону.
— Яна… — снова попытался что-то сказать босс, но я опять не позволила — накрыла его губы поцелуем.
Григорий наконец согласился на мои правила игры, увлек меня в спальню. Мы рухнули на кровать, прильнули друг к другу, как два магнита. Вся моя кожа будто горела, дыхание стало рванным и частым.
Босс ласкал меня так же жадно, как и я его. Его горячие умелые пальцы совершенно не ведали стыда, они касались меня везде, они поглаживали и сжимали, оставляли
