спокойно задремал.
Разбудил меня лёгкий толчок в плечо. Я на волосок приоткрыл веки и увидел, что стоящий напротив дядька, делая вид, что ищет что-то в верхнем багажнике, бросил мне на колени цветную бумажку. Не выказав ни малейшего удивления, я посторонился, как бы невзначай, развернул фантик от конфеты и прочитал: «В Иерусалиме засада». Та-ак. Значит, в Израиле нас с нетерпением ждут спецслужбы с наручниками и дубинками. Дядька Николай вернулся на место и, как нив чём не бывало, принялся рассматривать глянцевый журнал. Однако, сидя от него через проход, я видел, его неподвижные глаза и озабоченное выражение лица.
Я кинул на него короткий взгляд, привлёк внимание и чуть кивнул головой в сторону туалетных кабинок. Не спеша поднявшись, я отправился туда первым, и через минуту в дверку слегка стукнули. Скороговоркой дядька сообщил, что над Турцией он зацепил в эфире полицейскую волну и любопытный кусок переговоров на английском. Связавшись с Иерусалимом, он узнал, что аэропорт блокировали спецслужбы и войска.
Я принялся лихорадочно соображать. С моими возможностями я мог бы прорубить коридор в любом оцеплении, но не желал зря проливать кровь и поднимать шум раньше времени. И что это будет за конспиративная поездка с боем, стрельбой и преследованием. Бред. Быстро посовещавшись, мы решили чуток подправить маршрут и посадить самолёт севернее в международном аэропорту Бейрута. Я криво ухмыльнулся. Сначала плато Дану, потом Рим, теперь Иерусалим. Скоро я стану профессиональным авиаугонщиком. Всё это мне жутко не нравилось, да, и сама по себе затея смахивала на чистейшее безумие, но безвыходная ситуация требовала решительных действий. И я решился. Отправив дядьку Николая на место, я попросил его прикрыть меня с тыла.
Захватывать всё воздушное судно глупо. Пока то да сё, экипаж или кто-то из пассажиров наверняка поднимут шум, и тогда мы сразу попадаем под колпак. Надо действовать тихо и незаметно. Можно, конечно, на расстоянии подкорректировать мысли пилотов, не сходя с места, но в этом случае гарантировать реакцию экипажа и точное исполнение плана невозможно. Я поднял энергетику, настроился на вибрации Стихий и начал действовать.
Выйдя в проход, я секунду постоял, словно что-то искал, а потом медленно двинулся вперёд. Сканирование пространства показало, что в техническом отсеке находится одна из трёх стюардесс. Я легко взял под контроль её сознание и, зайдя за ширму, сразу же сказал:
– Спокойно. Мне нужно поговорить с пилотами. Проводи меня в кабину.
Она пару паз хлопнула ресницами. В её мозгу щёлкнули какие-то переключатели, и стюардесса задумчиво кивнула головой.
«Всё хорошо. Я друг. Мне нужно встретиться с пилотами по важному вопросу. Это необходимо. Это нужно для благополучия всех». Окутав сознание девушки мягким внушением, я довёл её до самых дверей кабины. «Попроси открыть. Скажи очень важное сообщение».
Она нажала кнопку связи:
– Василь Петрови-и-ич, это я, Вика, – проговорила она в микрофон.
– Чего тебе? Скоро посадка. Ступай в салон. Потом поговорим.
– Василь Петрови-и-ич, очень надо вам срочно сказать, откройте, пожалуйста.
– Давай, только быстро. Некогда мне.
Дверь дважды щёлкнула и чуть приоткрылась. «Спасибо, Вика. Можешь идти. Здесь ты не была. Здесь никого не было. Меня ты не видела». Девушка повернулась и, что-то мурлыкая под нос, отправилась в салон. А я быстро вошёл в кабину, моментально оценил ауру членов экипажа и начал её изменять.
– Ну, где ты там? Чего хотела, егоза? – проворчал первый пилот, поворачиваясь, – Ты… кто?.. – больше он ничего не сказал, а, подчиняясь моему молчаливому приказу, отвернулся и продолжил работу.
– Здесь посторо… – воскликнул штурман, и через мгновенье склонился над своим пультом.
Второй пилот лишь слегка поёрзал, а штурман даже не среагировал.
Начал я со штурмана: «новый пункт назначения – Бейрут. Быстро проложите маршрут и доложите командиру. Постоянно поддерживайте связь с портом Иерусалима, запрашивайте информацию и подтверждайте маршрут». Второму пилоту: «беспрекословно подчиняйтесь действиям шефа и выполняйте все его команды». Потом инструкция командиру: «Василий Петрович, посадка в международном аэропорту Бейрута. Будьте внимательны, занимайте запасной эшелон, на коррекции с земли не реагируйте. Отвечайте, что летите в Иерусалим. Посадка по аварийному расписанию. Самолёт припаркуйте в конце полосы. Удачи».
Я потихоньку покинул кабину, защёлкнув замок двери. Встретившись глазами со стюардессой, мысленно приказал: «после остановки двигателей открой задний люк и спусти аварийный трап. Веди себя уверенно и непринуждённо».
На всё про всё мне потребовалось около пяти минут. В салоне никто ничего не заметил. Оказывается, угнать самолёт – до смешного просто. Я уселся на своё место, и утвердительно кивнул головой дядьке и Елене. Теперь оставалось только ждать.
Лёгкого крена влево никто не заметил, и дальнейший полёт проходил спокойно и даже скучно. Примерно через четверть часа лайнер начал снижаться, и я глазами указал своим спутникам в сторону кормы. Когда после посадки стюардесса прошла в хвост и вскоре вернулась, я кивком пригласил спутников на выход. Прихватив свои сумки, мы протиснулись через суетящуюся толпу, прошмыгнули в самый конец салона, прошли через плотные портьеры и скользнули вниз по надувному трапу. Меня немного мучила совесть, из-за обмана экипажа и пассажиров, которым теперь долго придётся разбираться с властями. Однако никто из них не пострадал, не утратил здоровья, и они понятия не имели, что произошло.
Бегом мы удалились от самолёта и рванули в сторону свалки списанных и наполовину разобранных аэропланов, стоящих рядами вдоль ржавых цистерн. Проскользнув мимо самолётного хлама, пустых бочек и пирамид изношенных покрышек, мы затерялись среди построек и через полчаса покинули пределы аэропорта.
В сторону видневшихся вдали строений тянулась пустынная дорога, на которой мы и остановились в растерянности. По всему видно, что нас занесло в настоящее захолустье, выбраться из которого было немалой проблемой. Конечно, Ливан известный и богатый курорт, но только на побережье. Отойдите от моря вглубь на двадцать вёрст, и окажетесь в позапрошлом веке. И опять нас выручил дядька Николай. Он отошёл чуть в сторону, позвонил пару раз по телефону и вернулся вполне довольным.
– Скоро за нами приедут, – вскользь бросил он, аккуратно снял свой безупречный пиджак, расслабил галстук, постелил на валяющийся у обочины бетонный блок носовой платок и присел.
Я посмотрел вокруг и поморщился. Мне категорически не нравилось торчать на открытом месте, как три саксаула в Каракумах. В полусотне метров впереди и чуть в стороне от дороги виднелись глинобитные развалины, и я предложил укрыться там. Солнце припекало немилосердно, и, если через час нас не подберут, то мы просто околеем без воды.
Заброшенные руины, какого-то загона мало походили на гостиницу, но их тень мне нравилась намного
