неё ответственности…
— Горе-то какое, — посетовал я, на что послышались фырки из-под масок, в том числе и от красночешуйчатого. — Я в поселения заезжать могу, посмотреть там, ещё что?
— Сможете. В светлое время суток, кроме защищённых областей.
— А законы?
— Вашему оператору скинут полный пакет, — простонал, иначе не скажешь, один из людей из-под маски.
— Ну и зашибись. Тогда пока-пока.
— Удачи и благ в ваших начинаниях.
И ускакали, без каких-то там дополнительных моментов. А я поскакал в кабину, разбираться с этими там законами.
— Ты знаешь, а вроде и ничего, — растерянно выдала Ленка, через полчаса ознакомления.
— Ну слишком много во что лезут этими законами, — брезгливо нудел я. — Часть моментов взрослые самостоятельные люди и без всяких законодателей решить могут. Но вообще — ничего, согласен, — признал я.
Такие, вполне нормальные законы, вообще-то. Излишне зарегламентировано социальное взаимодействие, не в плане, кто с кем спит — это только пидарасов интересует — а в плане взаимодействия личности и всяких там социальных объединений. Как по мне — совершенно лишняя часть, хотя тут стоит учитывать то, что местные — азияты. И то, что мне кажется нормальным и естественным — у них и вправду нуждается в законодательном закреплении.
То есть, если спокойно вникнуть: нормальные такие, приличные законы. Не убивай без повода, не кради. Насчёт вранья и клеветы — изящный и ехидный выверт, на тему того, что сам себе злобный дурак, если что. Что и логично. И вот как-то на законодательство злобного узурпатора и вообще редиски не похоже. Хотя… не, похоже: Хонсюдзин всегда прав, а если не прав — смотри пункт один. Был такой пассаж, но в остальном — нормальные, годные законы.
— А он точно тиран? — озадачено протянула Ленка.
— Ну судя по этому пункту — точно, — потыкал я в пункт непререкаемой хонсюдзинской правоты. — Но, возможно, вменяемый тип. Посмотрим, Лен. В поселения мы заезжать можем, вот и посмотрим.
— Логично, — признала супруга.
В общем, позавтракали мы, размялись, да и направились к ближайшему поселению. На тему, а чего это у них тут творится. Да и тот момент, что мы ни черта не знали, где этот Хонсюдзин конкретно узурпатурствует — тоже забывать не надо.
24. Учитель насекомых
Поехал Трак по натуральной, не раздолбанной, МОЩЁНОЙ дороге. Я от этого слегка прифигел, а когда мы увидили «дорожного рабочего» — в каплю выпали мы с Зелёнкой. Топает, понимаешь, по брусчатки сферический нечистик. То есть: шар такой, жёлто-зелёный, полутраметрового диаметра. В шаре одинокое буркало, здоровенное такое, в верхней части. И пасть во всю ширь, улыбающаяся, с человеческими зубами, хоть и звиздец какая огромная, как понятно. Покоится это великолепие на паре небольших ножках, обутых в строительные башмаки размера этак восьмидесятого, если не больше.
И топает этот нечистик этими лютыми башмаками с просто небывальским грохотом. Буркалом вращает, к отдельным булыжникам приглядывается, пинает их, явно трамбуя, и дальше топает. Нас пропустил, на обочину отойдя, буркалом вслед повращал, облизнулся и дальше потопал дорогу в порядок приводить.
— Ну вообще — нормально. Типа домовой нежити в Стальном, да и не только, — констатировал я, отойдя от вида дорожного рабочего. — Видок у него, конечно, — хмыкнул я.
— Да, видок тот ещё, — согласно хихикнула Ленка. — Но это, как я понимаю, типичный энерговампир. Страхом питается, традиционно, просто пугает, чисто дорожный.
— Мдя? А как пугает? — заинтересовался я, ну вроде как видок такой, впечатляющий, но нихрена не страшный, если разобраться.
— Не показывается на глаза и создаёт топот сзади прохожего, — озвучила Зелёнка, поклацав по кнопочкам.
— И чего страшного-то? Нет, ну такими башмаками, конечно, грохочет он звиздец как.
— Это, я думаю, служебная одежда, — улыбалась Зелёнка. — Судя по описаниям, они ходят в гета, ну на таких перекладинах-платформах…
— В курсе, — отметил образованный Кащей я. — Кстати, с его размерами как бы он деревянными тапками не громче топал. Но вопрос не в том: раздражает, конечно, но бояться-то чего?
— Не знаю, — пожала плечами Ленка. — Но боятся.
— Странные какие, — заключил я, махнув рукой на трусливых нихонцев.
Едем дальше, округами любуемся — такие, довольно приятные округи. И не сособо торопимся, порскольку небывальщина у этих Окинав… нетипичная. Неправильная, даже можно сказать. Дело в том, что частично проявленных в материи духов было… Ну просто звиздец сколько! Вот просто кишели и подпрыгивали, миллионами. Большинство — простейшие, неразумные, неагрессивные, вообще непонятно чем занимающиеся. Но «больше в материи, чем в небывальщине», копошатся вокруг. Ленка их мусями обозвала, но нахрена они, чем заняты — пожала плечами.
— Часть полезна, часть вредоносна, но большинство в мифах не отражено ничем, кроме факта существования. Тут вообще много нечисти и нежити, которая не вредит и не помогает, не завязана не только на людей, но и с материей не взаимодействует, насколько известно.
— Но, при этом, они есть, — отметил я. — Видимо какие-то локальные духи места и явления, просто очень крошечные и локализованные.
— Скорее всего так, — согласно махнула ушами Ленка.
— А с чего всё таки тут так буйно в плане небывальщины? — задумался я.
— Остров, — отметила супруга.
— Остров — это понятно. Но не настолько же, — обвёл я рукой забитое этими мусями пространство.
— Возможно, причина — тектонический разлом, — уже серьёзно задумалась Ленка.
— Вот это больше похоже на причину, — признал я. — Но всё равно, плотность духов как в небывальщине, только в материи.
— Похоже, — кивнула Ленка, в небывальщине не только дрыхнувшая, но и шамански осматривавшаяся временами.
И вот, едем мы дальше, а навстречу нам топает тип. И я аж тормознул, до того странный тип. Человек, не метачеловек даже, ни черта не маг, чего не скажешь тоже.
Потому что во первых, был этот ходок белым, в плане масти. Белые, не седые, а снежно-белые волосы, прямые, небрежно обрезанные на уровне ушей. Белоснежная кожа, вот опять же — кипенно-белый, блин. Глаза — и то белые, лёгкий, почти незаметный голубой отлив в белизне вокруг зрачка. Белая рубашка, хоть брюки и ботинки серые, а то вообще.
И не металюдь какой, чётко и ярко ощущался именно как человек и не маг, и мной и Зелёнкой в сети. Правда, были две интересные детали, одна внешняя, одна в плане уже моих ощущений.
Внешняя — здоровенный шкаф, четырёхугольный, который этот тип пёр на рюкзачных лямках. И вот от этого шкафа разило небывальщиной, причём разноплановой, как от сильного нечистика. Но там точно не было ничего живого, ни традиционно, ни небывальски. Шкап с артефактами, что-то типа того.
В ощущениях — душа. Душа мной ощущалась, но была в среднем
