ли, гляну на них.
По пути, меня настиг звонок Денни Кольта, предупреждающий, что они в здании. Решив совместить полезное… с полезным, я попросил Кари предупредить охрану и проводить детектива к отделу №89.
Я как раз подходил к нужной двери, когда из-за угла вынырнул Кольт, за которым шел крупный мужчина. И когда я говорю “крупный” я не имею ввиду - “толстый”. Скорее то, что называется “накаченный”. Длинные, до плеч, волосы с проседью, очень умный взгляд. Широкий (возможно, слишком широкий) шаг, который ему приходиться подстраивать под движение своего сопровождающего. Суровое, обветренное лицо, выделяющиеся скулы, аккуратная бородка. Непритязательная одежда - даже “вечно-бедный” Питер, и тот - одевается на порядок лучше.
Я горжусь своим ростом, для своего возраста я довольно высок - 189 см, но на этого человека мне приходилось смотреть снизу вверх.
- Господин Ванко, я полагаю, - обратился я к мужчине по-русски, протягивая руку для рукопожатия.
Парень на секунду встал в ступор услышав столь чистую (да, Конг заставлял много работать над произношением) родную речь.
- Eto i iyest mister Ozborn, - корежа собственный язык, представил меня детектив.
- Уверен, мы сможем общаться и так, - усмехнулся я, бросив на Денни чуть покровительственный взгляд. И тут же перешел на русский: - Господин Ванко, счастлив познакомиться с вами. Денни рассказал мне о вашей проблеме. Мы сделаем все возможное, чтобы помочь вашему отцу.
- Можно просто Антон, - поморщился парень, наконец, пожав мою ладонь.
- Отлично, - я благожелательно улыбнулся. - Тогда зови меня просто Гарри.
- А это… удобно?
- Конечно. Если мы говорим на русском, никто не прочухает нарушения субординации.
- Еxcept me, - буркнул Денни, который, как выяснилось, по-русски отлично понимал, но вот с произношением у него были серьезные проблемы.
Мы не обратили на фразу Кольта никакого внимания.
- То есть, “тыкать” тебе можно только на русском, - засмеялся Антон.
- Так уж получается, - поморщился я. - А на английском я к тебе тоже буду обращаться “mister Vanko”. Очень пафосно.
Мы рассмеялись.
- Пойдем, - я направился в сторону двери, с заранее выпрошенным у Кари кодом. - Хочу, чтобы ты кое на что взглянул.
Антон неуверенно посмотрел на Денни, тот тяжело вздохнул, и они вдвоем поплелись вслед за мной.
- Я все еще не понимаю, зачем я тебе нужен, и как ты вообще на меня вышел? - спросил русский, подстраиваясь под мой шаг.
Это, кстати, довольно забавная история.
Фильмы о Железном Человеке запомнились мне, как одни из самых ярких и веселых. Никакие “Мстители” с ними не сравнятся (особенно с первой частью, но это чисто мое мнение), во многом благодаря игре… как его?.. в общем, я говорил, что у меня жуткая память на имена? Так вот, не помню я имя актера, который играл Тони в фильмах. Но игру его не запомнить было невозможно.
Так вот. Фильмы о Железном Человеке мне запомнились отлично. Но из-за свалившихся проблем, я никак не мог остановиться, и спокойно подумать: а что я могу сделать со своим знанием различных канонов? До недавнего времени. А вот потом, сев, достав листок бумаги и ручку и прописав себе все детали, которые только мог вспомнить, я пришел к некоторым выводам, и выделил почти все свои наличные средства на поиск некоторых людей. В том числе и главного антагониста второй части истории о Железном Человеке. Да вот проблема, имя этого персонажа, я тоже забыл. Единственное, что отложилось в памяти - то, что он работал с отцом Тони. В результате, пришлось тянуть за эту ниточку - все-таки русских ученых, работавших с Говардом Старком было немного. А там - интернет творит чудеса. Отыскать некого Игоря Ванко, и выяснить, что он живет в маленьком российском приграничном городе Волостоке, оказалось… не то, чтобы просто, но вполне возможно.
Правда, выяснилось, что Игорь сильно болен. Как раз это и стало самым мощным рычагом влияния на его сына - мы просто предложили поместить старшего Ванко в лучшую больницу Нью-Йорка, и Антон был наш с потрохами.
Собственно всю операцию провел Денни от моего имени. Я в ней почти не участвовал, и о болезни Игоря Ванко, и об обязательствах, которые мы на себя взяли, узнал лишь постфактум.
- О, я собираюсь предложить тебе работу, - произнес я, с усмешкой.
- Чего-то подобного я и ожидал, - выдохнул Антон. - Это из-за того, что мой отец работал с Говардом Старком?
- И да, и нет, - покачал я головой. - При всем уважении к твоему отцу, у него присутствует… некая замшелость взглядов. Ты - другое дело. Я уверен, что если дать тебе лабораторию, снабдить нужным оборудованием, и поставить конкретную задачу, то ты раскроешь весь свой потенциал.
Антон поморщился, но ничего не сказал. Он явно, мягко говоря, недолюбливал Старка, и на этом надо будет сыграть. Хотя, если не допустить смерти Игоря Ванко, то и той патологической ненависти к Тони, у парня не появится. Надеюсь.
Отдел №89 встретил меня громким шипением спускаемого давления, паром, висящим в воздухе, и гомоном людей в белых халатах, которые яростно что-то обсуждали между собой. Я насчитал четверых.
Посреди зала стоял прототип “Глайдера”.
Мне он не понравился с первого взгляда. Жуткий, громоздкий доспех, стоящий на монструобразной доске.
- Здравствуйте, - поздоровался я с сотрудниками отдела.
Ученые тут же прекратили свои обсуждения, уставившись на нашу компашку. Единственным, кто из нас выглядел, более или менее, прилично, был Денни. Однако, после шести часов перелета, вид у него был… слегка потрепанный. А я… ну, я выглядел слишком молодо. Хоть и не на свои пятнадцать.
Правда, в ОзКорп меня знали в лицо очень многие. Ну, и в глазах конкретно вот этих ученых (в отличие, например, от Октавиуса) было вполне конкретное узнавание.
- Меня зовут Гарри Озборн, - на всякий случай, все-таки представился я.
- Мы знаем, сэр, - произнес сильно лысеющий, пожилой мужчина, выступив немного вперед. - Чем обязаны?
- Меня заинтересовал ваш проект, - сразу же перешел к главному я. - И я хотел бы посмотреть, как продвигаются дела.
- Но вы же… не старший менеджер... мы не знаем… и проект проходит под категорию…
- Во-первых, у меня высший уровень доступа, - хмыкнул я, тыкнув в свой бейджик висящий на груди, и в очередной раз проклиная свой подростковый возраст, из-за которого ко мне все еще относятся
