да ещё и поподробнее, он вовсе не желал, о чём сразу и заявил. Воцарилась тишина.
— Не желаешь, значит? — нехорошим голосом переспросила Элина. — Ну, хорошо, что ты сейчас об этом сказал, а не позже. Поезжай домой тогда, собирай вещички и проваливай. Матушку свою с собой прихвати, впрочем, она может остаться с нами, если пожелает.
Руфус обомлел.
— Это как? Это что такое… — он аж заикаться начал от такого начальственного произвола. — Куда мне идти?
— Мне всё равно. Куда хочешь.
— Нет, погоди, Эли, так нельзя, — затараторил Руфус.
— И запомни — я тебе не Эли! Убирайся!
— Нет, погоди… Эли… Дара Элина, я погорячился, просто не могу я смотреть на это безобразие безголовое… Но если надо, я поеду…
Ингерам одобрительно кивнул. Мальчишке понравилась форма сослуживцев, понравился новый дом, понравилась мысль о полномочиях их службы. Пусть теперь решает окончательно, с кем он останется.
— Я поеду, поеду, — повторял Руфус.
Это не означало, что он забыл и простил Элинин мятеж в Жадвиле, потерю владений и своё падение. Но служба, которую она предлагала, открывала перед молодым аристократом новые возможности и горизонты.
— Другое дело, — уже спокойнее сказала Элина. — Никто из нас уже не имеет права отказаться от службы. Ясно? Всё, едем на опознание. Руфус рассматривать голову не будет, чтобы опять плохо не стало. Посмотрим мы вчетвером. Если решим, что убитый похож на Забару, привезём на опознание Миваля с Белгоем.
— А фургон? — поинтересовался Ингерам.
— А что фургон? Похоже, фургон тот самый.
— Но осмотреть его подробнее надо, может, найдём что интересное.
— Осмотрим, — согласилась Элина. — Поехали.
Элине удалось вытребовать на конюшне лошадей, чтобы не добираться на другой конец города пешком. Конюхи, завидев людей в мрачной форменной одежде, были довольно сговорчивы.
Проезжая мощёными городскими улицами и слушая перестук копыт, Элина раздумывала, что надо бы забрать свою конягу из платных городских конюшен, да ещё побывать у гномов, тех, что держат банк… Именно там она ухитрилась оставить сумку с серебром, арбалет и самое ценное — бархатный кошель с пятью неразменными золотыми монетами и контракт с Невидимыми Господами. Ладно, тут вначале следует с убийством разобраться, а уж потом — к гномам.
В участке Городской Стражи их встретили настороженно.
— Что тебе, дара, опять тут надобно? — спросил седоусый стражник. — Утром не всё сделала?
— Мне надо осмотреть тело и фургон, в котором труп привезли сюда, — сухо сообщила Элина. — Веди.
— Надо так надо, осматривай, — пожал плечами страж порядка и провёл всех, кроме Руфуса, в дальнюю комнатёнку, где до поры до времени лежал труп.
Хорошо, что Руфус остался у входа в участок. Запах был таким, что у Элины подкосились ноги. Ингерам и Лоркан сразу заткнули носы, и Элина последовала их примеру, хотя не слишком-то это помогло. Трупная вонь просачивалась просто везде. Жадвильский коллектор сточных вод показался парфюмерной фабрикой по сравнению с этим.
— Похож, — заключил Лоркан, вглядываясь в искажённое лицо убитого.
— Он самый, — подтвердил Рэйшен, стараясь держаться подальше. Его нюх жестоко страдал, зато зрение позволяло разглядеть детали с большего расстояния. — И одежда похожа.
— Давайте уйдём фургон смотреть, — сдавленно произнёс Ингерам.
Все дружно посмотрели на Элину, и она молча покивала головой. Находиться здесь было невыносимо. Надо будет сказать, что этого безголового можно передавать могильщикам.
В фургон удобнее было забираться спереди, со стороны облучка, и Элине подумалось, что толстый Белгой лез сзади, поэтому ему так тяжко пришлось. Впрочем, если бы Элину не подсадил Рэйшен, она бы поняла Белгоя ещё лучше. Элина осмотрелась. Фургон и фургон. Ничего нет, пусто.
— Сюда глянь, — Рэйшен подтолкнул её под локоть и указал под ноги.
Хорошо ему, у дроу зрение лучше, чем у кошек! Элине пришлось пригнуться к самому полу, чтобы понять, что доски под ногами потемнели не от старости и гнили, а от впитавшейся крови.
— Может, это и не Забары кровь, — пожала плечами Элина.
— А фургон его. Причём пустой. Ни бочек, ни ящиков, ни бутылок, вообще ничего. Только кровь на полу.
Выбравшись наружу, Элина с Рэйшеном узнали, что на брошенный фургон стражникам указали горожане, и пустой фургон стражники отогнали к участку.
— Сходится, — Лоркан с невольным уважением глянул на Элину.
— Что сходится? — недовольно спросила она.
— Да всё, как ты говорила! Зарезали в фургоне, труп оттащили к зарослям, голову отрезали и бросили туда, где никто не найдёт. А из фургона забрали всё, что могло навести на мысли, чей он…
Ингерам и Руфус слушали, раскрыв рты. А Рэйшен нахмурился:
— А вдруг убийца был не один? Ну, невозможно человеку в одиночку и Забару убить, и потом потрошить имущество его.
— А вдруг это был не человек? — лукаво осведомился Руфус.
Не любил юноша инородцев и явно намекал на соплеменников Рэйшена.
— Если ты обо мне, — напрямик заявил Рэйшен, — то я Забару не знал и убивать его мне незачем. Если ты о ком-то из дроу, то в Глорке никого из них нет, кроме меня.
— Я не о тебе, — сразу пошёл на попятный Руфус, — может, полутролль какой постарался или инкуб, здесь их община имеется…
— Да-да, конечно, — насмешливо ответил Лоркан, — или гном башку человеку отрезал. Подпрыгнул, знаешь ли, и отрубил.
Элина бы расхохоталась, если бы ситуация не была такой мрачной.
Глава 63
Домой все возвращались усталые и злые. Элина мучительно ломала голову, с какой стороны подступиться к поиску убийц. Это дело явно было связано с неудавшимся покушением на короля, и следовало довести разбирательство до конца. Завтра, наверное, придётся порасспросить, с кем Забара водил знакомства в Глорке. А у кого спрашивать? У Миваля, что ли? Вряд ли тот знает о приятелях какого-то простолюдина.
Вдобавок у Элины было ещё дело. Пока все ждали ужина, весело переговариваясь, она незаметно улизнула и отправилась в платные конюшни, а после верхом отправилась в гномий банк, чтобы забрать свои вещи.
Новая форма и королевская грамота произвели на клерков впечатление: все забегали, усадили Элину в удобное кресло, сунули в руки чашку какого-то травяного отвара и попросили почтенную дару совсем немного подождать. Отвар Элина пить не стала — вдруг отравят! Она, конечно, не король, но за сумку серебра и хороший арбалет прикончить могут запросто.
Через некоторое время к ней вышел благообразный гном и попросил пройти в свой кабинет. На душе у Элины сделалось нехорошо: ох, не к добру эти почести.
— Не желает ли вина почтенная дара? — гном начал издалека, и Элине это нравилось всё меньше. — Или, может, арзы?
— Не желает, — довольно грубо ответила она. —
