где только что стоял жрец появился портал и из него вышел Тэйвир, оказавшийся прямо перед изваянием Иалат. Все оцепенели на несколько мгновений. До сих пор обитатели храма были уверены, что он полностью защищён от вторжения. Эту растерянность Тэйвир отметил с некоторым злорадством. Однако Амад быстро пришёл в себя и, не медля ни мгновения, кинулся на принца с появившимся в его руках мечом. Жрец не хотел бросать огненные шары, чтобы не задеть изваяние.
Тэйвир легко отбил атаку, чем удивил золотого дракона, и, перехватив снова занесённый меч, резко опустил его, задев подножие Иалат. Оттого что меч встретил внезапное препятствие, рука принца слегка сдвинулась, соскользнула с маленькой гарды и задела острое основание клинка, слегка порезав ему руку. Воспользовавшись этим, Амад оттолкнул противника, и он вынужден был опереться на колени сидящей Иалат, отпустив меч соперника. Принц моментально вскочил, но на коленях Иалат осталась капля крови, которая тут же впиталась в камень.
Тэйвир снова кинулся в атаку, тесня соперника и стараясь подобраться ближе к ложу, с которого за этим боем наблюдала Тилара. Она не проронила ни слова, с момента появления мужа, чтобы не отвлекать его. Жрицы, стоящие в стороне, не вмешивались, уверенные, что Амад обязательно совершит подвиг во имя Иалат. Вдруг их внимание привлекло движение со стороны богини. Они оторвались от созерцания боя, и замерли, потрясённые увиденным. Иалат вставала со своего трона. Она была уже в человеческом обличье.
Кожа богини золотилась бликами от светильников, тонкая, практически прозрачная ткань совсем не скрывала соблазнительных форм. Личико, такое невинное, вдруг становилось притягательно порочным, когда она смотрела на яростно бьющегося Тэйвира. Острый язычок облизнул розовые губки, и она одним движением изящной ручки откинула сражающихся друг от друга.
Соперники удивлённые вмешательством остановились. Радостный вскрик жреца показал, что он понял, что произошло. Амад кинулся на колени перед своей повелительницей и она, подняв его лицо за подбородок, улыбнулась своему рабу.
– Ты славно потрудился, мой Амад. Отдохни. Отдай его мне. Отвяжите девчонку. Пусть постоит в сторонке и полюбуется.
Жрицы кинулись выполнять приказ, а богиня подошла к Тэйвиру. С лёгкостью забрав у него меч, откинула его в сторону и толкнула дракона Хаоса на ложе. Он почувствовал себя ребёнком, который просто физически не может противостоять силе взрослого. Упал на ложе он уже без доспехов, лишь в лёгкой рубашке и таких же штанах. Навряд ли богиня оставила их из стеснения. Скорее всего, это было дополнительным средством игры, в чём принц тут же убедился.
Тилара, увидев, что происходит, дёрнулась было, но её держали крепко. Амад присоединился к жрицам, и они все вместе не спускали глаз с этой сцены. А посмотреть было на что. Иалат присела рядом с принцем и рука, её скользнув под шёлк рубашки, нежно прошлась по животу и груди юноши. Однако он смотрел на неё так, будто и не почувствовал этого нежного прикосновения. Богиня качнула головой и улыбнулась. Затем, внезапно оказалась лежащей рядом с ним и припала к его губам. Но вскоре отодвинулась, потому что Тэйвир не сделал ни малейшего движения ей навстречу. Казалось, она страстно целует мраморную статую. Ни один мужчина не смог бы устоять, когда к его бёдрам прижимается податливое тело, когда груди касаются твёрдо-острые соски, когда поцелуй дышит желанием. Иалат была олицетворением страсти и порока. Только от одного её вида кровь начинала бурлить. Отстранившись, она посмотрела ему в глаза.
– Ты ничего не чувствуешь? Ты под чарами? – богиня была явно озадачена.
– Что я должен чувствовать, двуликая Иалат? – с искренним интересом спросил принц
– Желание, – она объясняла, будто маленькому ребёнку, – Рядом с тобой сейчас самая прекрасная женщина подлунного мира.
– Для меня самая прекрасная женщина подлунного мира это моя жена, – серьёзно покачал головой дракон Хаоса, – Это не изменит даже моя или её смерть. Так будет вечно. Ты прекрасна, богиня, но для кого-то другого.
– Ты хочешь сказать, что если мы убьём твою возлюбленную, твоя любовь не исчезнет со временем? – полюбопытствовала Иалат.
– Я просто умру следом, чтобы мы могли снова вместе родиться, – ни мгновенья не задумываясь, ответил он.
– А если её изнасилуют?
– Мне всё равно, – твёрдо отчеканил принц, но затем вдруг задумался и покачал головой, – Нет, неправильно. Я буду любить её ещё сильнее, и чувствовать всю оставшуюся жизнь вину, что не смог её защитить. Но позволь мне тоже задать тебе вопрос.
– Попробуй, – глаза Иалат были совсем рядом и она не оставляла попыток возбудить Тэйвира, поэтому её руки продолжали ласкать его, а бёдра плотно прижиматься.
– Как ты ожила? Ведь для этого нужен был обряд.
– Он и был, – богиня довольно рассмеялась, – Ты с твоей истинной совершили сегодня этот обряд. Именно поэтому вы оба ещё живы.
– Когда мы это сделали? – удивлённо полюбопытствовал принц.
– Сначала твоя наречённая принесла мне в дар свою кровь, а затем и ты сам. Ваши дары, возможно, были невольными, но именно их мне не хватало, – Иалат усмехнулась и указала на парящее над ними сердце, – Мои верные последователи сделали всё, для моего возрождения. Посмотри, сколько горя и отчаянья, сколько гнева и обид, сколько боли и ужаса вместило оно. Лишь страха двух половинок одного сердца не хватало ему, чтобы насытиться полностью. Теперь моё сердце обладает невероятной силой. Не думай, что ты устоишь. Пусть не сейчас, но ты будешь моим, как и твоя жена, вы обязательно станете моими адептами. Её сейчас уведут. Амад, вместе с моими жрицами, займётся твоей возлюбленной, а мы с тобой продолжим тут.
– Ты зря думаешь, что это может изменить что-то. Я уже сказал, что буду чувствовать, если вы обесчестите мою жену.
– Неважно, мой сладкий. Мы будем держать вас тут столько, сколько нужно. Ваша любовь не выдержит этих испытаний, – обратившись к Тинали, она сделала знак, выполнять приказ, потом снова повернулась к Тэйвиру, – Однако ты можешь её спасти, если сейчас откликнешься на мои ласки. Подумай.
Тэйвир поднялся с ложа.
– Скажи мне двуликая, если тебе предложат съесть клубень сырого, гнилого картофеля вместо спелого персика, ты ведь откажешься?
– Что за глупый вопрос! Почему я должна есть сырой, да ещё гнилой картофель вместо персика?
– Вот и я не пойму, почему я должен
