Книга Вербомант 3 - Сергей Кириллов

Радовало, что не было никакой паники, суеты и лишних движений, несмотря на то, что перед нами демоны. Результат длительных тренировок показывал себя, и это не могло не радовать! Машка понимала меня с полуслова и произносила большинство вербов за секунду, лишь на сложные уходило чуть больше времени.

Из-за размеров существа, покрывающего огромный зал, пришлось провозиться пару десятков минут, но чем большую площадь покрывали Светом и льдом, тем слабее становилась оставшаяся масса. Останки личинок встречались по всему залу, и судя по разрушениям креплений, когда-то висели даже на стенах, подпитывая «напарников».

— Уф, муторные какие бяки, — вздохнула Машка, когда последние участки «мха» отвалились с потолка и рухнули на пол, превратившись в мерзкую на вид жижу, сразу же застывшую из-за льда.

— Устала?

— Немножко, — качнув хвостом, Маша сжала кулачки. Ей не хотелось так говорить, но когда речь о мане — зря переоценивать себя не стоило, это может стоить жизни. — Я пока в норме, Петенька. Должна помочь тебе беречь силы как можно дольше! — девушка вздохнула, поскольку комфортно обняться мешали наши поля.

— Спасибо тебе, милаш. Проблема в том, что я не знаю, сколько здесь залов.

— Бесята говорили, что главрогач может быть очень глубоко, — шепнула девушка, настороженно покачивая хвостом.

— Посмотрим.

Можно было бы заночевать где-нибудь здесь, поскольку в Чертогах относительно тепло после области аномально возникающих на пустом месте морозов — чуть выше нуля. Но место вызывало гнетущую атмосферу, в отличие от того же дуба, который при желании можно было спутать с особняком. Здесь же… Атмосфера темницы с мучениками. Возможно, обычные люди восприняли бы это как просто суеверия или нечто вроде впечатлительности, но когда всю жизнь используешь ноотику, «грязная» атмосфера сферы разума чувствуется столь же явно, как загазованный воздух или протухшая вода со множеством вредных примесей.

Возможно, примерно то же самое было на земле, пораженной Порчей, здесь же все окружение пропитано ей. Плюс теневой мох мог сказываться… У меня не было Пыли, поэтому поглощать нечего, но Машка оставалась в зоне риска.

Проверив каждый угол в огромном зале, мы все-таки нашли нечто новое. Центральным телом «мха» оказалось нечто вроде сотканного из рыхлой ткани сердца, иначе и не назвать. Орган размером с баскетбольный мяч было не так уж и просто найти, да и внешне о функциях можно было догадаться только по обилию пульсирующих сосудов, однако изничтожение основной массы «мха» привело к тому, что сердце почти перестало биться. Размозжив его кастетом, я обнаружил сердечник — основу для артефакта Природы и Тьмы. Основой я назвал из-за того, что вещица явно подходила для встраивания в иные системы, поэтому монстр по факту питался магической силой предмета и творил свои способности благодаря этому. Предмет напоминал мутировавший корень растения, причудливо похожий на человеческое тело, вроде женьшеня, только окутанного легкой дымкой. Ноотическая сила оказалась в разы больше, чем у самоцветов, и хотя по факту предмет даже отдаленно не напоминал вербинит, а скорее создан из какой-то пропитанной Пылью древесины, все равно эффект поражал. Полагаю, он мог усиливать школу магии или даже конкретный верб — на поверхности все было указано в виде шифра с толком не связанными значениями, поэтому я решил сперва изучить все хорошенько в более спокойной обстановке, а сейчас спрятал вещь вместе с ранее найденным самоцветом. Несмотря на зловещий вид и применение, найденное сокровище сейчас не представляло опасности. По крайней мере, не больше, чем разобранный пистолет. С таким раскладом я все больше уверился в том, что любая ноотически активная вещь могла привлечь демона, поэтому их сдерживали статуэтками из вербинита, привлекая словно мотыльков на яркий свет, но условия для помещения внутрь предмета заключались в использовании направленной силы. Возможно, тоже вариант Договора? Где души демонов запирали в камень в обмен на захват тела и выполнение задачи?

У выхода из зала нашелся еще один самоцвет, открывающий дверь в следующее помещение, на этот раз двери были весьма высокими, около двух с половиной метров, и размещены прямо по центру. Сам же самоцвет, уже третий, не сильно отличался от предыдущих, если не цепляться к мелочам.

— Готова?

— Да! Бей плохих бесяток! — с чувством воскликнула Машка, и я дернул за рычаг.

Двери с лязгом разошлись в стороны, поднимая облака пыли. На этот раз — никаких исполинских залов, а весьма узкий коридор с высоким потолком, на стенах которого в небольших углублениях слегка колыхались сферы с голубоватым пламенем.

— Тесновато.

— Угусь.

— Слышно кого-нибудь? — тихо спросил я, на что Маша шевельнула ушками и даже глаза закрыла. После минуты, за время которой я старался даже не дышать, чтобы не отвлекать, девушка открыла глаза.

— М-многоножки… Много мерзких лапок! Я слышала их постукивание! — торопливо объяснила девушка, и хотя ее аж перекосило от отвращения, спокойствие во взгляде никуда не исчезло.

— Приближаются?

— Нет.

Тьфу ты. Слишком разумно для многоножек, но речь ведь о демонической твари, которая могла устроить ловушку.

Шлепнув ноотикой по полу, я убедился, что никаких ловушек не предвидится, по крайней мере, нажимных. Поле действовало не единой «пластиной», а давило множеством небольших секторов, так что какие-нибудь нажимные плиты обнаружить было бы несложно. Оставались и другие варианты, поэтому в ход пошли потоки ветра, да и окружающие меня поля все-таки находились на небольшом расстоянии передо мной.

Небольшой коридор вывел к развилке. Здесь уже все выглядело, как стилизованные комнаты замка. Каменные комоды, полки, шкафы возле стен, да и вообще вся мебель из камня! На полках пусто, будто решили все расставить, а потом со временем заполнить, но что-то пошло не так.

Однако украшения все-таки имелись на стенах — нечто вроде барельефов, но настолько схематичных, что скорее изображена мешанина без единого смысла. Я, конечно, не особенно большой ценитель искусства, для меня и абстракционизм выглядел чересчур своеобразно, но там все-таки обычно угадывалась какая-то идея. Здесь же — словно творение, намалеванное на бумаге за время разговоров по телефону, отражающее какие-то потаенные страхи подсознания… Ну, полагаю, психологи именно так бы это определили.

Оставив попытки понять изображения, я послушался Машку и направился к звукам многоножки. Узкий коридор вывел к еще одной развилке, еще одной, в итоге повезло, что в системе я стал составлять карту местности, а то она оказалась весьма витиеватой. Нелогичные повороты, странные выборы для комнат, неожиданные развилки — в общем, типичная планировка какой-нибудь поликлиники.

— Сейчас! — крикнула внезапно Машка, и по потолку пронеслось сверхскоростное многоногое нечто, сливающееся в серое пятно. Ударив в заднюю часть твари ноотикой, я