из проклятой энергии на пути моего Клинка!
Но затылком он видеть не мог!
В тот миг я уже переключился на взгляд от Зырика и создал ещё один Клинок, уже сзади. Длинный и тонкий, он должен был располовинить Елисея на правую и левую часть.
Но именно в тот момент он очнулся и отскочил вбок. По чистой случайности или из-за чуткой интуиции, но он избежал смерти.
— Молот! — зато попал под удар мощной энергетической кувалды адмирала Косаткина, которая протаранила его со стороны.
Тело Елисея выбило с мостика, пробивая им оконную раму.
Косаткин всхрипнул и припал на колено. Его помощник бросился ему помогать.
— Дальше сам, — прохрипел мне Косаткин.
Я кивнул ему и кинулся следом за Елисеем.
Его выкинуло точно на палубу. Прямо к зубам мегалодона, который медленно отгрызал кусок корабельного корпуса.
Матросы, которых ещё не смыло морем и не убили мегалодоны, посмотрели на Елисея с удивлением. И ещё сильнее они удивились, когда увидели спустившегося на телекинезе меня.
Елисей лежал недолго. Пошатываясь и морщась от боли, он поднялся, всё так же идеально балансируя на качающейся палубе «Арктиды».
Обычного человека такой удар бы убил. А у него пострадала лишь одна рука, которая висела плетью.
Елисей протянул уцелевшую руку в сторону, выпуская из неё поток красной магии. Поток разделился на ешё несколько ручейков, которые устремились к мегалодонам, вцепившимся в корабль.
Хотел взять контроль⁈
Я не собирался этого допускать!
Обнажив шпагу, я бросился в рискованный ближний бой. Псионические Клинки полетели на Елисея один за другим, заставляя его защищаться проклятой красной силой.
Пусть с каждым из них у меня в голове и пулсьировала нарастающая боль.
Елисей ударил ногой по палубе. Снизу на меня устремились металлические копья.
Два!
Ещё два!
Три!
От каждого я едва уходил, успевая на пределе реакции смещаться в сторону телекинезом.
Но в итоге добрался до Елисея, нанося ему размашистый удар шпагой.
Он ушёл от него отскоком. Но в самый последний миг не заметил, как под ногой появляется тонкий Псионический Клинок, подрезающий его икры.
С удивлением он рухнул, словно не веря, что только что произошло.
А я уже потянул к нему руку, чтобы захватить в Пространственную Тюрьму.
Над моей головой нависла тень. Я повернулся.
Огромная пасть, полная сотен бритвенно-острых зубов, разверзлась над нами, собираясь поглотить за один укус.
Ха! Не в этот раз, мегалодон!
Псионический Клинок, удлинённый до предела, разрезал громадную тварь легко, словно горячий нож слиток масла. Первый трофей!
Но я чуть не упустил главное — летящее на меня снизу металлическое копьё. Увернулся.
Одновременно с этим, Елисей попытался вынести себя за пределы корабля. Он создал новое металлическое копьё и ухватился за него, когда оно стало расти в сторону моря.
— Стоять! — крикнул я и обрубил Клинком это копьё у основания.
Крякнув от неожиданности, Елисей упал на палубу и, что есть сил, потащил себя одной рукой к борту.
Но я ухватил его телекинезом и резко подтащил к себе. Энергии у Елисея на сопротивление уже не оставалось.
— Нет! НЕТ! Я НЕ МОГУ ПРОВАЛИТЬСЯ! — он попытался отмахнуться и молниеносным ударом одной руки рассёк воздух. Я поймал её, удерживая левой ладонью и, одновременно, телекинезом.
— Уже, — сухо ответил я и отправил Елисея в Пространственную Тюрьму.
На голове тут же стало тяжело, будто туда налили расплавленного свинца. Удерживать в Тюрьме сильного человека оказалось очень непросто.
Однако я готов потерпеть. Потому что победа — моя!
Борт накренился. Это остальные мегалодоны потянули судно, в последней попытке порвать сталь «Арктиды» на куски.
Я двумя длинными Клинками рассёк ближайших их них. Опасные хозяева морей превратились в мёртвые туши.
Последний мегалодон отцепился сам. Из-за чего «Арктида» более-менее выправилась, несмотря на всё ещё идущий шторм.
— Сбрасывайте бомбы! — крикнул прямо в окно капитанского мостика Косаткин. — Сброс! Сброс! Сброс!
Матросы, вымотанные борьбой с тварями и стихией, несмотря на усталость бросились к механизмам бомбосброса.
Цилиндрические снаряды полетели в воду. Спустя десяток секунд, после сброса каждой, позади «Арктиды» взрывался столб морской воды.
Стоило отметить, через минуту всплыл плод этих усилий — четвёртый уничтоженный мегалодон. Тот самый, что отцепился от «Арктиды» последним.
На этом всё закончилось.
Через несколько минут прекратился и шторм. Словно ответственная за него сила отступила. На смену пришёл полный штиль. Из-за туч показалось рассветное солнце.
А мы подсчитывали потери и искали корабли, разбросанные друг от друга стихией.
Пропало несколько малых судов. Скорее всего — затонули, растерзанные мегалодонами. Многие моряки так же пропали без вести.
«Арктида» получила наибольшие повреждения. Но твари напали не только на неё, но и почти на каждый корабль флота.
Из-за чего операцию было решено прекратить и вернуться во Владивосток, на ремонт.
Позже мы с Виталием встретились на палубе «Арктиды». Виталий, как и я, перевёлся на неё, чтобы лично охранять Косаткина после покушения.
— Мне доложили, что мегалодонов было не меньше двадцати… ну и здоровые твари, — флегматично сказал Виталий, смотря на берег. — Убили мы только шестерых. Из них трое — твоя заслуга.
— Как бы на их место не пришло ещё столько же, — ответил я. — Эти твари и не были живыми, когда напали на нас. Это были поднятые трупы, — я внимательно посмотрел в глаза Виталию. — Но откуда они берутся? Они же вымерли много лет назад.
— Не знаю, — пожал он плечами. — Был клан, связанный с ними. Но я слышал о нём лишь мельком, подробнее расскажут, разве что, Акулины. Род на Камчатке, который приходился им дальними родственниками.
— Выходит, что так, — кивнул я, коснувшись восстановленного целителем ребра. Оно ещё чуть-чуть ныло.
— Господа, — неуверенно прозвучало сзади. Там стоял помощник Косаткина. — Адмирал вызывает вас к себе.
— Совет офицеров? — спросил Виталий, но нахмурился. — Или временно исполняющих их обязанности?
— Нет, — покачал помощник головой. — Господин чувствует недомогание, но очень хочет с вами поговорить.
Мы поднялись в адмиральскую каюту. Просторная, устланная коврами, на которых стояла деревянная мебель.
На стене висела карта Российской Империи. А в углу — карта Дальнего Востока, с масштабом поменьше.
Сам Косаткин сидел в кресле. Вид у него действительно был неважный.
На столе перед ним стояла чашка, с парящим напитком.
— Адмирал? — спросил я вместо приветствия.
— Я хочу допросить того, кто пытался убить меня, — сиплым голосом сказал он. —
