не нужно поворачиваться, чтобы понять, что он увидел Ники. — Могу я войти?
Я сильно прикусываю нижнюю губу. Впускать Лоренцо в мой дом — ужасная идея по целому ряду причин. Он встретит Ники. Он будет здесь, в моем пространстве, и я не знаю, смогу ли я когда-нибудь полностью избавиться от него. Он пытался установить границы между нами, а это пробьет их все, разрушив.
— Ты не можешь просто так приходить, — бормочу я, и Лоренцо кивает.
— Я знаю. Мне очень жаль, Мила. Но как только я получил твое сообщение, я уже был в пути. Я должен был убедиться, что ты в безопасности… — Он внезапно прерывается, его челюсть сжимается, как будто он осознает, что только что сказал, и слышит в этом эмоции так же ясно, как и я.
На мгновение он перестал быть холодным, безжалостным боссом мафии, и он не был сдержанным бизнесменом. Он был просто самим собой, тем самым человеком, который отпустил меня в особняке Альфио. Тот самый человек, который обнял меня и поцеловал так нежно в балетной студии, что на мгновение я почувствовала себя в безопасности.
В этом человеке есть много слоев, так много разных сторон. Я боюсь, какую сторону я увижу, если впущу его в свой дом.
— Почему? — Я шепчу, глядя на него, в его нечитаемые зеленые глаза. — Почему ты должен был убедиться, что я в безопасности? Потому что я работаю на тебя?
Он медленно вдыхает, его челюсть работает, но он ничего не говорит. Он ничего не может мне ответить, и это уже само по себе ответ.
— Как ты узнал, где я живу? Я никогда тебе не говорила.
Лоренцо бросает на меня узкий взгляд.
— Мила. Мой брат — дон семьи Кампано. Думаешь, я не знал о тебе всю необходимую информацию через час после того, как ты назвала мне свое имя?
— Не думаю, что мне от этого легче. — У меня слабеют колени от мысли, что еще он знает. О несчастном случае с моими родителями, конечно, хотя я бы не стала скрывать, если бы он спросил. Просто я так мало знаю о нем, и очевидно, что он знает обо мне гораздо больше, чем я предполагала.
— Можно войти? — Лоренцо снова заглядывает мне через плечо, и мой разум ненадолго замирает. Я пытаюсь представить его в своей маленькой квартире, наблюдающим за тем, как я готовлю спагетти для нас с братом из бакалейной лавки. Эта картинка вызывает смех.
— Я… — Я начинаю говорить, что ему лучше уйти, что мы можем поговорить обо всем этом позже, но тут чувствую, как рука тянется к майке, и опускаю взгляд, чтобы увидеть рядом с собой Ники.
Я даже не услышала, как он подошел, настолько была поглощена своими переживаниями по поводу нашего с Лоренцо разговора. Отвлеклась. Он снова задирает мою рубашку, а затем жестом указывает на Лоренцо.
Я не поднимаю глаз на Лоренцо. Не хочу сейчас видеть его лицо, если он будет выглядеть потрясенным отсутствием речи у Ники, я возненавижу его навсегда. Я не смогу выносить его вид даже настолько, чтобы работать на него, а это откроет еще одно гнездо проблем.
— Он просто уйдет, — успокаиваю я Ники, но, к моему удивлению, Ники яростно качает головой. — Ты хочешь, чтобы он остался?
Ники кивает, улыбаясь, и тогда я решаюсь взглянуть на Лоренцо.
Он тоже улыбается, выражение его лица мягче, чем я когда-либо видела или даже могла себе представить.
— Что-то происходит, из-за чего мне стоит остаться? — Спрашивает он с оттенком веселья в голосе, и мои щеки вспыхивают.
— Я готовлю ужин. Но ничего особенного. Просто спагетти из банки. Я смотрю вниз на Ники. — Не думаю, что он сможет остаться.
Мне не нужно слышать, что говорит Ники, чтобы узнать его мнение на этот счет. Его злобное выражение лица говорит мне все, что мне нужно знать.
Лоренцо хихикает.
— Кажется, я приглашен на ужин, Мила.
Я резко выдыхаю и делаю шаг назад, а Лоренцо заходит внутрь. Он закрывает за собой дверь, и я поспешно запираю ее, бросив взгляд на Ники.
— Почему бы тебе не вернуться к просмотру мультфильмов, пока я готовлю? — Мягко спрашиваю я, глядя на телевизор, где начался очередной эпизод, и тема весело звенит по гостиной. — Мистер Кампано собирается мне помочь.
— Я? — В голосе Лоренцо явно слышится юмор, и я бросаю на него раздраженный взгляд, возвращая Ники на диван. Он явно получает от этого слишком большое удовольствие.
Устроив Ники, я возвращаюсь на кухню. Я чувствую Лоренцо позади себя и поворачиваюсь, стараясь не вздрогнуть. Его присутствие кажется слишком большим для этого места, слишком властным. Его дорогой костюм, итальянские кожаные туфли, идеальная стрижка и классически красивые черты лица. Здесь он выглядит неправильно, и я делаю медленный вдох, стараясь не представлять, что нужно сделать, чтобы он выглядел правильно. Пытаюсь не представлять его в джинсах и футболке или в джоггерах, стоящим со мной у стойки, пока я готовлю ужин.
— Чем могу помочь? — Взгляд Лоренцо скользит по ассортименту ингредиентов на прилавке, и я чувствую, как горят мои щеки. Я чувствую себя крестьянкой в лачуге, выставляя свой скудный ужин на обозрение тому, кто, вероятно, никогда не готовил сам, кто никогда не ел ничего менее изысканного, кто определенно никогда не был в продуктовом магазине и не ел соус для спагетти из банки, тем более из магазина, который стоит всего доллар.
Я хочу исчезнуть. Я очень жалею, что уступила и пригласила его войти.
— Сомневаюсь, что ты умеешь готовить. Ты, наверное, отрубишь себе палец. — Я прикусываю губу, отворачиваясь к стойке, и Лоренцо плавно проходит мимо меня, прислоняясь к другой стороне. Бутылка с вином стоит рядом с ним, слишком близко, чтобы я могла налить себе бокал. А сейчас мне кажется, что он мне просто необходим.
— Я готовил для себя, — мягко говорит он. — Время от времени, хотя обычно я беру еду на вынос. Это проще, и я могу быть немного ленивым, когда прихожу домой.
— Ты? Ленивый? — Я смотрю на него, пораженная настолько, что слова вылетают сами собой, без моего на то желания. Трудно представить его ленивым — этого человека с его мускулистым телом, идеально выверенным воздухом и аурой бизнесмена вокруг него. — Сомневаюсь.
— У каждого из нас дома есть свои пороки. — Его голос гладкий и шелковистый, а слово "порок" навевает мысли о самых разных вещах, о которых я не хочу сейчас думать. Моя шея нагревается, и я тянусь за ножом.
— Ну,
