Книга Загадка фарфоровой балерины - Елена Тюрина

Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66

– Бывает же! – восхитился кто-то. – Выходит, все возможно, если пахать.

– Да, девчата, хватит зубоскалить, – раздался голос Валентины Валерьевны. В пылу спора никто не заметил, как она вошла. – Все танцевали прекрасно. И всем вам огромная благодарность за то, что выложились, не подвели. Есть классическое выражение: королеву играет окружение. Конечно, сама прима – безусловный талант. Но балетный спектакль – это и солистка, и премьер, и кордебалет, и оркестр. А еще костюмы, подсветка, декорации, и те, кто их монтирует. И зрители, конечно. Театр – это вообще сложнейший организм. Все артисты, независимо от своего статуса, несут одинаковую техническую, артистическую и эмоциональную нагрузку.

Вава оставила им целую пачку сегодняшних газет. Многие издания вынесли новость о спектакле на первые полосы. Снимки, темные, некачественные, но даже их девушки рассматривала с жадностью. На одном солисты попали в кадр вчетвером – в центре Татьяна и Павел, по бокам Анастасия с Артемом. «Армянская «Гаянэ» на сцене Театра оперы и балета», «Дебют и феномен Татьяны Гальской», «Студенты исполнят балет Хачатуряна» – такие заголовки появились уже в день премьеры, по следам вчерашнего прогона. В статьях, обзорах и заметках упоминались и другие артисты, участвовавшие в постановке. Но столько внимания, сколько получила Таня, не было уделено никому.

Настя тоже успела пролистать прессу еще раньше. Неожиданно для себя она нашла в паре статей и собственное имя. Даже матери и отцу показала, которые тоже, как и родители других ребят, присутствовали на премьере. Только мама Павла Тайгряна не приехала. Заболела как раз накануне.

«На сцене Театра оперы и балета завтра в честь 70-летия Октябрьской революции состоится долгожданная премьера балета Арама Хачатуряна «Гаянэ» в постановке Евгения Королевича», – начинался один из материалов. «При чем здесь юбилей революции?» – удивилась Анастасия. Изначально об этом и речи не шло. Но все же благодаря публикациям на спектакле был аншлаг.

Конечно, сюжет оказался далек от первоисточника об отважной колхознице Гаянэ. Режиссеру удалось уйти от темы геологов, диверсантов и колхозников. Здесь все внимание было посвящено любовному треугольнику. Особенно напряженным моментом стало похищение Гаянэ отверженным Гико и спасение любимой Арменом. А самым ярким актом спектакля, безусловно, являлся третий, свадебный. Его украсили лезгинка и невероятный «Танец с саблями», после которого зрительный зал встал и взорвался аплодисментами.

Во многих статьях с восторгом отмечалась работа кордебалета. Корреспонденты писали, что стилизованные под народные, танцы, тем не менее, исполнялись по всем канонам классического балета. И, надо сказать, исполнялись мастерски. Хвалили выразительные поддержки, изящные пируэты и мощные прыжки, динамичные массовые действия. Отдельно отметили смелость режиссера, добавившего в спектакль момент, намекающий на интимную близость между главными героями. По мнению репортеров, в этом даже была некая скандальность балета «Гаянэ».

Конечно, хвалили работу художника – самобытные костюмы и декорации. А один из материалов почти полностью был посвящен соперникам Армену и Гико, которых автор назвала высокими красавцами с буйными шевелюрами. Журналистка восхищалась боем, в котором герои сталкиваются в прыжке.

Особенно пылкие овации достались главной героине, артистам, танцевавшим лезгинку и легендарный «Танец с саблями», а еще рукоплесканий удостоились сложные вращения в исполнении Нунэ. При мысли об этом лицо Анастасии всякий раз расплывалось в довольной улыбке. Все еще находящаяся под впечатлением от столь невероятного события, она не сразу поняла, что случилось – мимо пронеслась Татьяна и исчезла за стеклянными распашными дверями театра. Нарядные одежды солистки красиво развевались, словно паруса. Следом, расталкивая людей, мчался Павел. Но догнать девушку ему не дали. Тайгряна окликнул Королевич. Тот отмахнулся, и собирался продолжать погоню, однако с другой стороны уже подъезжала телекамера.

– Вот еще одна молодая надежда нашего балета, – представил юношу режиссер.

Тайгряну пришлось отвечать на вопросы репортера. При этом говорил Павел рассеянно, то и дело бросая взгляды на двери, за которыми скрылась Гальская.

А всего минуту назад случилось следующее. Павел стоял возле лестницы, ведущей к служебному входу, когда к нему подошла сбежавшая из гримуборной Тамара.

– Чего скучаешь? – спросила девушка. – Прячешься от прессы? Все собрались в ресторан. Королевич угощает. И этот иностранец вместе с ним.

– Я не поеду, – отрезал Тайгрян, опершись на перила.

– Это из-за Таньки? Я слышала, вы с ней разругались.

– Кто тебе сказал?

– Никто. Это Мартынова Артему говорила, а я случайно услышала. Па-а-аш, вот чего ты с ней носишься? Ты же понимаешь, что Гальский ее за тебя не отдаст?

Тома походила на самодовольную, ласково урчащую рыжую кошечку, которая ищет внимания. Тайгрян, знавший ее много лет, кажется, только теперь заметил, как она изменилась, какой женственной стала.

– Тебе какая разница? – не слишком вежливо пробурчал юноша.

– Да просто жаль тебя. У вас же с ней еще ничего не было, да? Разве что только на сцене…

– Тома, давай не будем начинать…

– Что начинать, Паш? Я говорю как есть. Это ни для кого не секрет. И жаль, что ты сам этого не видишь. Как и многого другого.

– Чего, например?

– Меня!

– Тома, – вздохнул он и намеревался продолжить, но она не позволила.

Подошла вплотную, закинула руки ему на плечи, и сама потянулась к его губам. Успела коснуться. Мягко, чувственно. Но он не ответил. Отстранился. И вдруг застыл, глядя куда-то за ее спину. Татьяна стояла чуть поодаль. Взгляд, исполненный гнева и боли, кажется, сверкал, как у пантеры. Но это блестели слезы. Гальская в тот же миг повернулась и бросилась прочь.

Оказавшись на улице, Таня сбежала по ступеням вниз и остановилась, растеряно озираясь. Стояла, обнимая себя руками. У театра было почти пусто. Зрители разъехались, а артисты, собиравшиеся в ресторан, еще не выходили. Только около припаркованных автомобилей сновали несколько человек. Возле черной «Чайки» какой-то мужчина болтал с другим, а потом они попрощались и первый повернулся, чтобы сесть в машину. Тут он и заметил балерину.

– Татьяна? Добрый вечер. С дебютом вас.

– Платон Альбертович, здравствуйте. Спасибо.

Беспомощно покрутила головой, но что делать, так и не придумала. Возвращаться в театр было бы слишком глупо. И совершенно не было желания никого видеть. Иначе все раздиравшие ее чувства могли вырваться наружу и обернуться для нее и окружающих чем-то страшным.

– Помните, вы хотели со мной поговорить?

Отчим Павла после недолгой паузы кивнул.

– Я сейчас свободна, что вы хотели сказать?

– Э, – озадаченно протянул он. – А вам так не холодно?

– Нет, только давайте сядем в машину.

Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66