сеи мир трудили ся добрии людие, Ролфо ис Кашеля, божи дворянин тумаше смолнянин.»[562]Последний, видимо, настолько часто и подолгу жил на Руси, что получил прозвище по месту жительства — «смолнянин». Отметим, что братья-рыцари, щеголявшие в торжественных случаях в белых плащах с изображением красного меча и креста, весьма интенсивно занимались торговлей, в том числе и мелочной, вразнос, на территории Смоленска, Пскова, Западной Руси, Литвы, Польши, Прибалтики. Устав Ордена не запрещал этого, а, наоборот, поощрял как в финансовых, так, видимо, и в других целях. Вот почему Тумаш (Томас?) мог очутиться в Смоленске.
Договор 1229 г. был заключен со стороны «немцев» представителями от следующих корпораций: от рижского епископа, от магистра Ордена ливонцев, от горожан Риги и от всех «латинских купцов». В этом перечне встречаем опять интересующий нас термин: «мастьр вълквин, божии дворянин» — «магистр Волквин, божий дворянин». Этот же термин повторен в договоре при указании его важнейших условий. «Пискуп ризкии мастьр божиих дворян, и вси земледержци, Ти дают двину свободну от вьрху, и до низу, в море, и по воде, и по берегу…» Как видим, составители превосходно знали сущность и значение гроссмейстера Ливонского ордена, располагавшего верховной властью «земледержца» на территории Подвинья и устья Двины. Наконец, в середине XIV в. в Подтвердительной грамоте смоленского князя Ивана Александровича сталкиваемся с термином «божий дворянин»: «а приездили ко мне (т. е. к князю. — Ю. Л.) на докончанье, из Риги, от местеря, Пьсков, божии дворянин…» Этот тевтонский брат — рыцарь служил, как видим, дипломатическим представителем гроссмейстера Ордена. Все приведенные известия заставляют прийти к выводу, что на Руси, в Смоленске, превосходно знали и понимали рассмотренные термины и употребляли их в юридических документах. Следовательно, их осмысление и сопоставление с местным понятиям «дворянин» проводились неоднократно и вылились в повседневную практику.
Отметим, что летописцы также упоминали «божиих дворян», рыцарей духовных орденов — Меченосцев и Ливонского. Известие 1268 г. Новгородской первой летописи повествует о заключении мира Новгорода с «немцами»: «И целоваша послы крест; а тамо ездив Лазорь Моисиевичь водил всех их к кресту, пискупов и божиих дворян, яко не помотати им колыванцем и раковорцем; и пояша на свои руце мужа добра из Новагорода Семьюна, целовавше крест».[563] Как видим, «божии дворяне» для летописца — понятие, наполненное весьма конкретным содержанием. Для автора рассказа оно весьма стереотипично, что говорит о хорошем его понимании, которое могло возникнуть только из повседневной практики общения с живыми носителями подобного названия.[564]
Безусловно, смоленские документы XIII в. сообщали и о собственных, русских служилых, феодалах, дворянах. В одной из грамот князя Федора Ростиславича по судному делу, датированной 1284 г., находится упоминание сразу двух категорий феодальных слуг. Из акта о судном деле между немцем — истцом и русским боярином — ответчиком видно, что князь признал виновным своего соотечественника. В резюме грамоты читаем: «бирель прав, а армановичь виноват, выдал есмь армановича и с двором», т. е. перед рижанином Бирелем Арманович должен был искупать свою вину вместе со своими дворянами, со своей дружиной — «двором».[565] Для сравнения и определения этого термина можно привести выражение из Тверского сборника, повествующего о подвигах Андрея Боголюбского со своим «двором»: «Андрей Юриевич укрепися с своим двором».[566] Здесь «двор» эквивалентен по смыслу «дружине». В Ипатьевской летописи, где также приведен этот рассказ, читаем о действиях дружины: «Андреева же дружина приездяче к нему жаловахуть».[567] Таким образом, можно полагать, что Арманович был «выдан» немцам вместе с двором, т. е. с дружиной, скорее всего со своими дворянами.
В самом конце этого документа находится второе упоминание о дворянине, но уже о княжеском.
В акте 1284 г. сохранилось известие о том, что он был заверен печатью. «Моисеи княжь печатник Федоров печатал».[568] Этот княжеский слуга «скрепил» акт, прикрепив к пергамену грамоты на зеленом шелковом шнуре серебряную печать с изображением леопарда. Она сохранилась до нашего времени. Печатник, подобно дворецкому («дворскому»), чашнику, меченоше, постельничьему, входил в дружину и был дворянином, причем наиболее приближенным к князю. Он уже во многом исполнял функции хранителя печати — канцлера. Для выяснения статуса печатника приведем только один пример. Даниил Романович, князь Галицкий, давал своему печатнику поручения, требовавшие личной и абсолютной преданности, но в тоже время наделял его широкими полномочиями. Так, в 1241 г. он послал печатника Кирилла зафиксировать убытки пострадавших земель от грабежа своих феодалов и для оказания помощи. В Ипатьевской летописи читаем: «Курилови, же сущю печатнику, тогда в Бакоте, послану Данилом княземь и Василком, исписати грабительства нечестивых бояр, утиши землю…»[569] Вероятно, после этого сообщения можно не сомневаться, что печатник был самым преданным княжеским слугой, входившим в дружину и защищавшим его интересы против всех врагов своего господина, в том числе и бояр.
Берестяная грамота из Старой Руссы также содержит сведения о дворянах и их деятельности. Документ датируется XII в. Содержание акта не только не противоречит, но и подтверждает подобную датировку. По своему формальному признаку это частное письмо, эпистолия. Содержание документа следующее: «Съ грамота от Яриль ко Онание. Въ волости твоей толика вода пити в городищяньх. А рушань скорбу про городищяне. Ажо хоцьши, ополош дворяна, быша нь пакостил».[570] Как видим, какой-то доброхот посылает отчет о состоянии имения — «волости» его владельцу. Причем указывает, что жители Старой Руссы — «рушане» «скорбят» (обеспокоены, опечалены) о бедствии жителей с. Городище — «городищянь». Причину всех несчастий и голода, когда, по образному выражению корреспондента, крестьянам осталось «толико вода пити», он видит в управляющем вотчины, в «дворяне». Сей администратор — причина всех бед. Автор письма предлагает владельцу Городища несколько припугнуть «ополочь» своего управляющего. Таков смысл этого краткого послания. Документ этот интересен для социальной истории. Но для нас во всем этом эпизоде важна роль дворянина. Он совершенно четко выступает как слуга, управляющий, администратор, доверенное лицо господина. Его функции — управлять хозяйством, смотреть за порядком. Выражаясь современным языком, он должен был интенсифицировать производственный процесс и усилить эксплуатацию рабочей силы, тех же крепостных крестьян — смердов (чего он с успехом и добился, судя по письму). Итак, дворянин был управляющим господским хозяйством, имуществом. Учитывая дату документа, XII в., четкое определение источником деятельности рассматриваемой социальной группировки феодального общества, можно прийти к следующему выводу. Хозяйственное управление, осуществление административного надзора — вот одна из наиболее ранних и основных функций дворянства в тот период.
Интересно еще одно обстоятельство. Речь идет о термине. Характерна следующая особенность текста: название «дворянин» еще не устоялось ни в письменной, ни в
