королевская рать. Они обтекают меня, словно морская волна, а я потрясенно гляжу в лицо той, которая стоит в гостиной у противоположной стены и смотрит на меня. В ее зеленых глазах блестят слезы.
Я медленно, будто во сне, подхожу к Наталье Романовой и обнимаю ее за плечи.
— Ему уже не помочь! — шепчет она, кладет руки мне на грудь и прижимается мокрой щекой к моей.
Глава 24
Возвращение в родные пенаты
Лимузин подъезжает к высотке бесшумно и плавно, но я чувствую мощь Фиолетового Кристалла на его вершине и немедленно выныриваю из сонной дремоты. Образ умирающего Алексея Романова тает, а в ушах снова начинают звучать его откровения.
Мы — Темные. Оба. Так он считает. Но мне отчаянно хочется верить в иное, хочется верить в собственную универсальность, в особенный Дар, которым наделил меня Разделенный. Дар управлять любой длиной световой волны, сиречь, магией любого цвета. Вот только Светлого Осколка у меня больше нет, как, впрочем, и маскировочного амулета, подаренного Темным…
Дверь машины открывается, и я выхожу наружу. Живой коридор из гвардейцев в активированной броне, ведущий к дверям, возвращает меня в реальность. Задираю голову и смотрю в чернично-черное небо. Фиолетовый клинок света, бьющий с вершины небоскреба, кромсает плывущие над Землей тучи, и кажется, что они вспыхивают и сгорают в неистовом цветном пламени.
— Доброй ночи, Ваша Светлость! — приветствует меня появившийся в дверном проеме Конибродский.
Помощник Великого Князя выглядит осунувшимся и усталым. Он вскидывает брови и оглядывает меня с головы до ног. Карнавальный костюм провинциального гопника ничуть не забавляет адъютанта Шувалова, а вызывает вопросы, задать которые парень не решается. Уже через пару мгновений удивление, написанное на его лице, сменяется привычным безразличием.
— Доброй ночи! — с опозданием отвечаю я, делаю шаг вперед и останавливаюсь.
Неожиданно для себя я осознаю, что с Великим Родом Шуваловых меня не связывает ничего, кроме фамилии и крови, текущей в моих венах. Даже банальная эмоциональная привязанность отсутствует. Великий Князь сделал для меня очень много, но меня ничуть не тянет в родовую высотку.
— Устал как собака, — бросаю дежурное объяснение вопросительно вздернувшему брови Конибродскому и продолжаю движение.
Мы идем к лифту, и он говорит что-то еще, но я не слушаю. В кабине я закрываю веки и облокачиваюсь спиной на холодное стекло. Не хочу с ним разговаривать. Ничего не хочу. Даже секса с Трубецкой. Сейчас бы принять душ и завалиться спать в шуршащую накрахмаленными простынями кровать…
— Игорь Всеволодович ждет вас в своем кабинете, — заканчивает свою тираду адъютант, нажимает на кнопку и прикладывает палец к сканеру.
Я все же не Цесаревич! Шувалов не пожаловал меня личной встречей у двери лимузина и не расстелил красную ковровую дорожку под ноги. Что ж, не очень-то и хотелось!
— Великий Князь бодрствовал, ожидая меня? — спрашиваю я, лениво отыгрывая удивление.
— Гвардейцы связались с Берестовым полчаса назад и сообщили, что вы на пути к высотке…
Сигнал лифта бьет по ушам, пол едва заметно дергается, и я открываю глаза. Выхожу из кабины, медленно следую привычному маршруту и, миновав приемную, сталкиваюсь с Главой Рода в дверях его кабинета. Игорь Всеволодович облачен в белую рубашку без галстука, неизменный темно-фиолетовый костюм и остроносые туфли цвета спелого баклажана.
— Ну здравствуй, беглец! — проникновенно произносит старик и обнимает меня, похлопывая огромными лапищами по спине.
Машинально отмечаю, что он искренен и морщусь от мускусного запаха туалетной воды.
— Здравствуйте! — отвечаю я и замолкаю, потому что не понимаю, о чем и зачем говорить.
Шувалов отстраняется от меня, делает несколько шагов назад и придирчиво осматривает.
— Встреть я тебя на улице, ни за что не признал бы в этих лохмотьях! — говорит он с ухмылкой. — Не признал бы, если бы не твоя возросшая Сила!
Последняя фраза заставляет меня вынырнуть из сомнамбулического состояния.
— Сила⁈ Но я же неинициированный⁈ — изумленно вопрошаю я. — Всегда хотел спросить: как вы ее во мне видите?
— Я вижу пылающий фиолетовый огонь, сгусток энергии, — простодушно сообщает старик. — Чем сильнее носитель мощи Кристалла, тем он ярче и виден на бОльшем расстоянии. После Инициации ты тоже будешь видеть меня в пространстве. На самом деле «видеть» — не совсем точная характеристика, правильнее прозвучит «чувствовать».
— И на каком расстоянии я гасну?
— Теперь ты исчезаешь с радара метрах в трехстах от меня, — Шувалов стучит указательным пальцем по виску. — До поездки в Царское Село дистанция была гораздо меньше.
Игорь Всеволодович обходит рабочий стол и садится в любимое кресло.
— Присаживайся, — предлагает он и достает из коробки сигару.
Князь перекатывает ее в ладонях, гладит ее длинными пальцами и с наслаждением вдыхает аромат табака. Затем с сухим щелчком отрезает кончик специальным ножом и закуривает. Приветливая улыбка сползает с морщинистого лица, и старик неторопливо затягивается, пристально глядя мне в глаза.
— Что произошло в Царском Селе? — спрашивает он уже деловым тоном.
— Мне начинать с прибытия поезда? — уточняю я без тени иронии.
— Что случилось с Цесаревичем, и как вы отбили нападение? — Шувалов подается вперед и направляет на меня дымящуюся сигару. — Поведай лишь самое важное, подробности ваших оргий меня не интересуют!
Старый лис и про оргию в курсе⁈ Рассказывать старику о тоннеле или нет? Пожалуй, не стоит, это повлечет за собой еще больше вопросов, а ответы на них вызовут неконтролируемую лавину новых…
— Я сбежал из Царского Села, чтобы своими глазами увидеть Выборгский сиротский дом, а когда вернулся, атака Темных была в разгаре…
— Что-то заслуживающее внимания в Выборге нашел? — лениво интересуется Князь.
Он намеренно демонстрирует безразличие, показывая всем видом, что вопрос носит дежурный характер, и ответ не имеет значения. Теперь я чувствую эмоциональный фон собеседников, и в этом нет никаких сомнений. Значит, в Выборге я упустил нечто важное помимо своей физиономии на фотографиях поздних выпусков?
— Ничего! — я отрицательно качаю головой. — Посмотрел на фотографии Александра. Он, действительно, похож на меня словно брат-близнец. Кстати, его тело нашли?
Я задаю вопрос таким же безразличным тоном, какой использовал Великий Князь, и даже порываюсь продолжить говорить, чтобы показать, что ответ мне неинтересен, хотя на самом деле жду его, затаив дыхание!
— После атаки Темных на сиротский дом, спасатели и военные обнаружили и идентифицировали тела всех
