тренировке четыре замечания получил, что несобранный. Непрофессионально, знаю, не должно так быть, все личное нужно оставлять за бортом, а на лёд — с холодной головой и готовностью работать. Но слишком сильно меня уход Неженки подкосил. Не могу собраться, как ни пробовал — не выходит. Залипну, и сразу в мыслях ангел мой светловолосый с глазищами, в которых с первого мгновения утонул. Никогда такого не было, а тут всё, убило сразу. Не хочу других, думать не могу ни о ком, кроме неё.
Трубки она не берет, на сообщения не отвечает, и уже второй день не появляется в универе. Мелкая её тоже какая-то убитая ходит. У них вирус какой, может? С истериками, слезами и грустью. Иначе как объяснить, что вечно ржущая Гаврилова даже не улыбается, и Неженка моя как с цепи сорвалась. Не так ей все, с бывшим лучше было, говорит… Конечно, я сорвался на такие слова. Помню, как перед бывшим её выгораживал ещё когда не встречались. Делал вид, что парень ее, только бы он не подходил. Как там его? Мудорёжа? Изменил, сердце разбил, да так сильно, что Алиса доверять никому не могла, а в итоге говорит лучше с ним было. Здорово.
Только я отступать не собираюсь. И слушать этот бред тоже. Узнаю, что случилось, обязательно узнаю, что не так с Неженкой. Некомфортно? Сделаю так, чтобы комфортно было. Что угодно сделаю, потому что всего второй день без нее, а у меня уже челюсти сводит, так выть от одиночества хочется.
Знаю же, что любит. Вижу. Не смотрят так, как она на меня, когда о бывших думают. Не бывает такого. Она взаимностью мне ответила только когда окончательно втрескалась, я не верю, что так быстро разлюбить смогла. Нужно просто достучаться до нее, а дальше уже разберемся.
Желания на пары идти нет вообще, но надо, я же вчера свалил. Нас тут юристов половина команды, и так постоянно то на играх, то на сборах, преподы терпеть нас не могут. Поэтому надо присутствовать почаще, когда возможность есть. Ладно. Вечером поеду к Неженке, буду стоять под окнами, пока не спустится ко мне. Ну или пока ментов не вызовет, в принципе тоже вариант. Все равно. Я не собираюсь её отпускать, она моя, вся моя.
— Колос, не спи, замёрзнешь, — говорит Сава, подходя ко мне на крыльцо. — Ты чё, эй. Порядок?
— Да он минут десять уже так залипает, — говорит Влад, тоже из команды, вратарь. — А ты чё такой довольный, Сава? Ночка хорошая была?
Парни ржут, а Сава как-то странно головой ведёт. Не удивлюсь, если и у этих драма какая-то. Одна прошла мимо, даже голову не подняла, другой непонятный тоже. Придурки…
— Круче, — отвечает Тёмыч, — вчера был у тренера…
— Тебя в команду вернули?!
Все парни ждали, когда вернётся капитан. Мы даже нового не выбирали, потому что наш капитан уже долгое время Сава и другого нам не надо. Он умеет всех настроить как нужно, по шее дать, если есть за что. За нового не голосовали, потому что все знали, что Сава вернётся быстро. Этот без хоккея не протянет, слишком долго я его знаю. Он не проживет без трёх вещей: еды, члена (своего, в смысле) и клюшки.
— Ага, в детскую, — ржет Савельев. — Тренером буду, мужики! Утром бегал бумажки подписывал, так что я теперь Артём Станиславович, тренер детской хоккейной команды.
— Артём Станиславович, а корона-то не жмёт?
Мужики ржут, а я тихо радуюсь за друга. Он заслужил, правда. Только меня на веселье вообще не тянет, как телка какая-то сопливая. Собираюсь свалить внутрь, но Сава меня останавливает, ухватив за плечо.
— Чё случилось, Колос? Ты из-за блондиночки все своей убиваешься?
— Да дерьмо одно, — киваю. От Савы нет смысла скрывать, да и не скрываю никогда. Сто лет дружим, все друг о друге знаем. — Трубку не берет, не отвечает, даже на пары не ходит. Поеду к ней сегодня, заебало в неизвестности ходить.
— Вы влюбленные такие странные, — ржет Сава.
— Иди нахер. Ты-то чё со своей мелочью сделал? Пробежала мимо как мышка, как будто и не Гаврилова.
— Да она странная какая-то в последние дни… потом с ней поговорю, пошли лучше ты мне расскажешь, каково быть влюбленным придурком, чтобы я точно никогда в это болото не полез.
Болото… Ага. Сам свою полторашку взглядом при всех не стесняясь трахает, а говорит болото. Тормоз.
Все четыре пары я непрерывно пишу Неженке, но она игнорирует меня. В сеть заходит, а сообщения не читает. Пиздец. Как будто я ей изменил. С её подругой. На её кровати. Ну правда, что за херня? Посрались, бывает, давайте мириться. Или женщинам чуть больше времени надо? Я просто через полчаса был готов, но Алиса, судя по всему, другого мнения на этот счёт. Ладно. Прорвёмся.
Выхожу из универа, вижу мелкую. Стоит на крыльце, в сумке копается. То, что мне надо. Она меня выручала уже однажды, или не однажды… Короче, мелкая за Неженку пока больше меня шарит, надо помощи просить.
— Гаврилова, ждёшь кого-то? — подхожу сзади, а Лиза от неожиданности и страха чуть не падает. — Эй-эй, спокойно, это я.
— Придурок, напугал! — она выдыхает и смотрит по сторонам, точно ищет кого-то. — Не жду никого, кого мне ждать? Лиски нет сегодня.
— Ну, возможно Саву, вы ж приклеились как сиамские близнецы друг к другу.
— Колосов, чё тебе надо? — рычит коротышка, и я понимаю, что не с того начал. Сейчас договорюсь и она точно мне не поможет.
— Поехали, домой тебя отвезу. Или куда тебе надо, помощь нужна.
Вижу, что ломается, но в итоге быстро сдается. Вообще, в холодное время года предложить Лизе доехать на машине в обмен на что-то — это всегда успех, я сразу просёк. Потому что холод она терпеть не может, а тут в тепле, с комфортом, ещё и быстро. Мне кажется, она военную тайну выдать может на такой сделке.
— Давай, говори, что вы там не поделили. Алиса не хочет общаться, — говорит Лиза, когда садится в машину. — Обещала сама набрать, но ни в какую, и мне не отвечает. А это значит, что у нее там такие тараканы, что неделю выгонять придется. Ты накосячил?
— Я. Сильно, — сжимаю руль, вспоминаю нашу ссору. Ну придурок же! — Обидел Неженку, надо извиняться, а она не отвечает мне. Хочу поехать сегодня к ней, но ты подскажи, стоит ли вообще. Вдруг только хуже сделаю. Или опять к ней вообще лучше не подходить? Помоги, коротышка, я не могу
