– Гляди-ка, уходят, – всполошился старший.
– Куда? Еще же не поминали!
– Да что ты все об одном. Двигай вперед, а то уйдут!
* * *
Как ни ворчал Шматов, что уйти сейчас не по-людски, Будищев увел Стешу с кладбища и усадил ее в экипаж. Следом внутрь забрался Лиховцев, а Дмитрий почему-то задержался.
– Что-то случилось? – обеспокоенно спросил Алексей.
– Пока нет, – как всегда туманно отвечал ему приятель, сделав вид, что отряхивает полу шинели, после ловко заскочил внутрь и, закрыв за собой дверцу, крикнул Федору: – Гони!
– Что это значит?
– Сейчас узнаем, – буркнул подпоручик, напряженно наблюдая в маленькое оконце.
– Узнал?
– А то, – откинулся на спинку дивана моряк, – пасут нас!
– В каком смысле?
– В прямом. Следят за нами с самого утра.
– Полиция? – подняла на них заплаканные глаза Степанида.
– Вряд ли. Уж больно топорно действуют. Пролетка одна и та же, сами довольно приметные. Нет, профессиональных филеров я бы так легко не вычислил.
– Это те, кто Семку убил? – прикусила губу девушка.
– Скорее всего, они из того же отряда.
– Какого отряда? – не понял Лиховцев.
– Партизанского. Имени Клары с цел… короче, это не важно. Важно, будут ли они нас сразу убивать, или их послали только следить?
– Вот так просто, среди белого дня? – изумился Алексей. – Право, у тебя навязчивая идея!
– Вполне возможно, – не стал спорить Будищев и постучал по передней стенке. – Федя, помнишь, куда ехать?
– Не маленький, не забыл, – отозвался приятель и щелкнул кнутом.
Запряженная единственной лошадкой колесница Шматова была довольно приметной, и следить за ней было легко. Тем более что следовавший заранее составленному плану Федор не петлял и не торопился. Заметив, что он поворачивает в какую-то подворотню, преследователи остановили пролетку и после недолгого раздумья сунулись следом.
– Гляди-ка, карета пустая! – воскликнул молодой, показывая на сиротливо стоящий экипаж.
– Черт! – выругался усатый, неуклюже вытаскивая большой револьвер. – Куда они делись?
Достав оружие, он подбежал к брошенному транспортному средству на лошадиной тяге и заглянул внутрь, будто желая убедиться, что там никого нет, и в этом была его ошибка. Притаившийся внутри Лиховцев, недолго думая, двинул его костылем в грудь. Не ожидавший подобной подлости злоумышленник грохнулся оземь, потеряв оружие, а когда смог подняться, на него с двух сторон смотрели стволы в руках двух ветеранов текинского похода, а сообщник стоял с поднятыми руками, не помышляя о сопротивлении.
– Заблудились, убогие? – участливо поинтересовался Дмитрий, но ответа так и не дождался.
– Феденька, обыщи этих неразговорчивых, – велел подпоручик. – Только осторожней, а то мало ли…
– Не учи ученого, – буркнул в ответ Шматов, сноровисто выполняя приказ.
Через полминуты к «смит-вессону» добавился капсюльный «адамс»[49], кастет и два устрашающего вида кинжала.
– Ты посмотри, какой арсенал! – присвистнул Будищев. – Всерьез подготовились.
– Хорошо хоть палить не начали, ироды, – облегченно вздохнул хозяйственный Федька, – а то бы всю карету издырявили. Латай ее потом.
Узнав, о чем именно переживает его однополчанин, только что выбравшийся из экипажа Лиховцев немного удивился, но стоял молча, не подавая виду. Стеша тоже выглянула из своего убежища, но подойти не решалась.
– Хитер, сатрап царский, – выдавил из себя усатый. – Заранее, поди, приготовился?
– Учиться военному делу надобно настоящим образом! – наставительно заметил подпоручик. – Мы вот именно так и делали. Хотя вам, наверное, уже поздно…
– Не убивайте! – взмолился все понявший молодой террорист, падая на колени. – За-ради Христа, не надо!
– А ты, мил человек, за нами зачем следил? – нехорошо прищурился Шматов. – Службу какую хотел предложить али в трактир позвать? Нет, ты скажи, может, мы все не так поняли?
– Миленькие, родненькие, не надо! – пролепетал парень. – У меня мамка больная…
– У Семки тоже мать осталась с маленькими детьми!
– Вы что, всерьез собираетесь расправиться с пленными? – округлил глаза не верящий своим ушам Алексей.
– Во-первых, войны сейчас никакой нет, стало быть, нет и пленных, – заметил Дмитрий, не спуская глаз с противника. – Во-вторых, что еще прикажешь с ними делать?
– Ну, – замялся управляющий, – их можно допросить, чтобы узнать сведения о том, кто их послал…
– Да не знают они ничего. Это же торпеды!
– Кто?
– Никто. Просто убийцы. Тупые исполнители.
– Сам ты тупой! – огрызнулся усатый, после чего посмотрел на сообщника и с презрением бросил: – Сопли подбери, не позорься!
– Не убивай их, Митя, – тихо промолвила незаметно подошедшая Стеша. – Семушку все одно не вернуть. Это ведь Гришка с нашей слободки. У него и вправду мать больная.
– А второй?
– Не видела раньше.
– Ладно, сделаем так, – после недолгого раздумья решил Будищев. – Кто из вас участвовал в покушении первого марта?
– Не было меня там! – крикнул молодой террорист. – Христом-богом клянусь, не было!
– А ты?
– Нет, – покачал головой усатый, после чего добавил: – А жаль, уж я-то не промахнулся бы!
– Что скажешь, Федя? – спросил у товарища Дмитрий.
– Лишний грех на душу брать неохота, – рассудительно заметил тот, – а только они нас не пощадили бы!
– Вот и я об этом. Только многие видели, как они за нами ехали, а нам лишние свидетели ни к чему. Так что вяжи их пока, затыкай рты и суй в экипаж. А я пока их возчиком займусь.
Приведшая злоумышленников пролетка все еще дожидалась их на улице. Некогда покрытая черным лаком, а теперь просто обшарпанная и с драным пологом, она производила не самое лучшее впечатление. Кучер, напротив, одет, как полагается человеку его профессии, в добротный тулуп и почти новый цилиндр с голубой лентой по тулье, придававший ему щеголеватый вид. Судя по всему, ряженый извозчик нервничал, поскольку то и дело вертел головой, вздрагивая от всякого шороха.
Увидев подходящего к коляске Будищева, он сначала растерялся, а потом было поздно, поскольку в бок упирался ствол револьвера.
– Почем овес нынче? – поинтересовался Дмитрий. – Не сильно подорожал?
