Мать в хороших условиях, ей там нравится.
– Да? – деланно удивилась, обойдя стол, за которым сидел муж, вкрадчивым голосом, осведомилась, – и какие у тебя заботы, что ты не нашёл времени узнать, как устроена мадам Одра? Твою мать переселили в комнату с ужасными условиями. Место, куда определил её твой отец не пансионат, там содержат умалишённых, их истошные крики пугают.
– Отец оставил много долгов и мне приходится с ними разбираться, – огрызнулся Фрэнк, залпом выпив остатки напитка, – в Тайсхарт лечатся только душевнобольные из знатных семей, туда непросто попасть. А матери требуется уход!
– Ясно, – не стала спорить с мужчиной, сухо спросив, – так зачем ты пришёл?
– От поместья долго добираться до Ранье. Сейчас я провожу много встреч, чтобы разрешить все проблемы отца. Я поживу в особняке, ты моя жена и…
– Нет! И больше не смей приходить в этот дом! – оборвала мужа и, не слушая объяснения, покинула гостиную.
– Всё в порядке? – тотчас спросил Кип, обеспокоенно на меня посмотрев, бросая сердитые взгляды на дверь, за которой что-то кричал Фрэнк.
– Да, всё хорошо. Фрэнк не исправим и продолжает вести себя как последний кретин. Проследи, чтобы он остался жив, пока я не решу вопрос с Дареном и проводите его за ворота, я больше не желаю его видеть в своём доме.
– С радостью, – тотчас оскалился Кип, устремившись в гостиную.
Глава 43
– Дель, ты неделю сама не своя, с тех пор как побывала в Тайсхарт. Что там случилось? Или это всё Фрэнк? Зачем он был тебе нужен?
– Ничего в Тайсхарт не случилось, – неопределённо пожала плечами, продолжив просматривать почту, – от Фрэнка я хотела получить письменный отказ от всех его притязаний на Дарена. Возможно, этот документ пригодился бы, но мой муж остался всё таким же глупым и самодовольным индюком. Лишившись практически всего имущества, он продолжает вести себя как ни в чём не бывало. О матери даже не вспомнил…
– Почему не предложила? Уверен, если ты закроешь все его кредиты, он подпишет что угодно.
– Нет, этот бы уцепился за единственный повод и не оставил бы нас в покое, шантажируя меня тем, что заберет Дарена. Пока он находится в счастливом неведении, пусть там и остаётся.
– Но не это же тебя беспокоит?
– Не это… я всё думаю о том, кто виновен в смерти моих родителей. Если собрать всю имеющуюся у меня информацию и выстроить в структурную схему, то получается вот что: есть земля с алмазами и те, кто заинтересован в ней. Алтон и Роберт, сами того не желая, выкупив часть этой земли, влезли в чьи-то планы и поплатились за это. Мы с тобой знаем, кто больше всех был заинтересован в ней.
– Крейг.
– Да, всё указывает на него. Он же сообщил мне, что был знаком с моими родителями и даже якобы наши отцы сговорились о союзе…
– Ты этому веришь?
– Нет, договор, на который ссылался Крейг, я в документах отца не нашла, как и нигде не было упоминания об этом соглашении.
– Документы легко подделать.
– Знаю, но такие соглашения требуется заверить, а значит, должна быть запись в реестре.
– Грейтаун, – проговорил, словно выругался Кип, откидываясь на спинку кресла.
– Да, надо ехать в столицу. Теперь Орман и Доуман – эти тоже влезли в стороннюю игру, решив поживиться за чужой счёт, и даже предприняли ряд действий. Вопрос: почему неизвестный не избавился от них сразу же? А выждал время? Использовал? Как? И для чего? И здесь снова всё указывает на Крейга с его неожиданным назначением на роль попечителя несуществующего наследства. Ещё эти деньги на моих счетах, сначала от Сефтона, который, со слов Ормана, их перевёл по его просьбе. После пополнившийся счёт на приличную сумму от Крейга. Я не понимаю, какую цель они преследовали, перечисляя деньги, и меня подмывает их перевести обратно, но что-то внутри меня сопротивляется этому. Я уверена, что мой поступок будет большой ошибкой, которая приведёт к трагичным последствиям… а ещё мне непонятно, почему до сих пор не избавились от меня и от Дарена? Ведь я тоже влезла в чужую игру и смешала неизвестному планы. Кип, тебе не кажется, что нами играют? Дёргает за ниточки какой-то сумасшедший кукловод будто мы его марионетки?
– Уверен в этом, – вполголоса протянул друг, разглядывая мои кривые рисунки на изрядно помятом листе, – куда ты влезла, Дель?
– Не знаю, Кип, и, признаться, теперь мне стало страшно. И от Ская нет вестей… твой человек вернулся?
– Да, Дель, – тотчас помрачнел Кип, отворачиваясь к окну.
– Говори.
– Его не было на том корабле, капитан сказал, что два пассажира сошли в порту Гарвен, но к назначенному времени не вернулись.
– С ними плыл Крейг, уверена, он был не один. В порту Гарвен сошли только двое пассажиров?
– Нет, почти все, но не вернулись только двое. Дель, от Ская не так просто избавиться, он жив и вернётся, – с жаром принялся заверять меня Кип, рывком поднимаясь с кресла, и раненым зверем заметался по кабинету, – он и не из таких передряг выбирался.
– Я знаю, – прошептала, от услышанного сердце в груди глухо стукнуло и замерло. Холодное предчувствие беды не переставало терзать меня с той минуты, как мы ступили на берег Вирдании. Ощущение непоправимого несчастья, охватившее меня с первого дня возвращения из Акебалана, сейчас разрушающей волной захлестнуло меня, не позволяя вдохнуть полной грудью. Мне с трудом удалось сохранить на лице маску спокойствия, я натянуто улыбнулась и с уверенностью, в которую сама не верила, проговорила, – знаю, Кип, он обещал.
– Дель…
– Мне надо в Грейтаун, я хочу видеть завещание Ормана. Мне нужны документы, где указано, что я его дочь, – произнесла, цепляясь за привычные дела, чтобы отвлечься и чтобы было не так больно. С дрожащими руками вновь возвращаясь к просмотру писем, зло отбрасывая конверты, перечисляла, – счета, счета, счета… приглашение от мадам Джилии. Письмо от мсье Дейва, снова будет предлагать свои услуги счетовода… вот оно! Письмо от Адель Фабер!
– Конный завод?
– Да, – судорожно выдохнула, наконец освободившись от кома в груди, и торопливо вскрыла конверт, с жадностью уставившись в строчки, – она согласна встретиться! Кип! Она согласна, пишет, что с радостью познакомится со мной!
– Едем в Грейтаун? Дарен с нами?
– Да, – коротко ответив на оба вопроса и сжав в руке письмо, я устремилась к двери, на ходу сообщив, – завтра выезжаем.
В столицу мы въехали глубокой ночью, всю дорогу лил беспрерывный дождь, и мы практически не покидали карету, спасаясь от холода железными грелками, которые
