таком составе. Сама согласилась ехать только когда поняла, что не может остановить ни своего чрезвычайно самоуверенного мужа, разочаровавшегося в дочке, ни Инну с Милой, которых, по-хорошему, происходящее вообще никак не касалось. Все их доводы сводились к сакраментальному: «Свяжется с мошенником – лишится всего, забеременеет – в подоле принесёт»! – Мила, если ты не можешь вести себя нормально – иди, в машине посиди!
Нинина мама сердито осмотрела собравшихся, а потом улыбнулась дочке и мужчине, который стоял рядом с ней, заботливо придерживая на плечах куртку.
– Мам, это Владимир, мой…
– Жених! – дополнил он вполне уверенно, глядя, как над капотом одной из машин взметнулась рука Пашки с победно устремлённым в небо большим пальцем.
– Ещё чего не хватало! Откуда он, кто он? Жених… Ну, ты ж глянь на неё! – Мила всегда заводилась быстро, а вот остановиться вовремя не могла.
– Тебя, тётенька, забыла спросить! И вспоминать про это не собираюсь! – парировала Нина. Она редко выступала в открытую. Последний раз был, когда она переезжала в этот дом. Тогда ей много чего пришлось выслушать.
– Мила! Закрой рот! – рявкнул Миле её брат – Нинин отец.
В этот раз на тётку обернулась вся семья. У Нининого отца и брата было время, чтобы рассмотреть Владимира, уверенного, спокойного как утёс на Волге. Видно было, что, во-первых, на мелкого мошенника он не похож. Во-вторых, одет весьма недёшево. В-третьих, держится словно человек, как минимум им равный. И это было странно. Они всей семьёй кроме, пожалуй, Нининой мамы и бабушки, были глубоко убеждены, что ничего хорошего у их дурёхи точно не получится!
– Нина, приглашай родных в дом! – Владимир радушно улыбнулся.
– Вы ж гляньте! Уже как у себя дома распоряжается! – Мила открыла рот, чтобы осчастливить мир ещё каким-нибудь перлом, и вдруг взвизгнула, рухнув в сугроб. – Ииий, что это?
– Гирю не нравится, когда на меня в моём же доме повышают голос, – хладнокровно объяснила Нина, глядя на тётку, которая беззвучно открывала и закрывала рот, уставившись в бесстрастную морду, размером побольше её собственной головы. Небольшие глазки смотрели холодно и оценивающе. – Гирь, иди ко мне, мой хороший!
Нина открыла дверь дома, запуская родственников внутрь.
– Ой, Нина! Что это? – возопила тётка Инна, которая мигом проскочила в кухню, узрела явно мужскую кружку, сунула нос в ванную, разочарованно уставилась на четыре зубных щётки в стаканчике, а потом, по извечной своей привычке, полезла в комнаты… Первой по пути её следования из ванной оказалась мастерская. – Нинааааа!
Всё семейство рвануло на крик.
– Что? Чего ты так вопишь?
– Да вы посмотрите, какая прелесть! Я такой и не видела никогда! Нина, где ты взяла такую сумочку? Она же стоит немыслимых денег!
– Почему немыслимых? – удивилась Нина. – Недешёвая, конечно, но это штучная работа. Тёть, осторожнее, там краска ещё не высохла.
Инна медленно, словно не веря своим ушам, поворачивалась к Нине, держа в руках сумку.
– Это что? Ты сама? Ты вот это сама делаешь? Прям вот всё ЭТО? – изумление не помещалось на тётушкином лице. На ладони тётки восседал замшевый котик, которого Нина для пробы уже пристегнула к сумке, в которой ему предстоит жить.
– Конечно, Нина всё это делает сама! А вы разве не знали? – Пашка вывернулся из-за спин взрослых. – Она же мастер!
– У неё свой сайт есть. И заказов куча! – дополнила Полина.
– Странно, что вы этого не знали! – картинно удивился Владимир. – Я был уверен, что вы ею гордитесь!
Немая сцена длилась ровно до того, как Виктор добрался до рабочего стола сестры.
– Нинка… Ты чего, правда, всё это сама?
– Тебе же сказали! – фыркнула Нина. – Что ты так удивляешься? Я же тебе, кстати, скидывала ссылки на выставки, где мои работы были.
Она не стала говорить, как надеялась на его одобрение, на поддержку. Тогда, в самом начале, ей это было очень и очень важно. Сейчас уже нет! У неё уже хватало уверенности в своих силах и своём мастерстве, которая поддерживалась стабильными продажами и отзывами покупателей.
– Блин, какое портмоне! Па, ты глянь, нет, ты глянь! – брат так ничего и не понял. Он увидел только изумительно сделанную и явно дорогую вещь. Неожиданно качественную и хорошую. Такие выходят из-под рук известных мастеров!
Нинин отец тоже удивился. Он касался швов, вспоминая, как дед пытался зазвать его в свою мастерскую. Да, вот в этом же самом доме! Только тогда это всё казалось прошлым веком, кустарщиной… Куда интереснее были джинсы и модные сумки из яркой клеёнки на пузо.
– Ну, надо же… Вот уж не ожидал! – хмыкал Нинин отец, глянул на дочь и поднял брови. – Ты меня и правда, удивила! Но вот с молодым человеком я бы хотел познакомиться поближе!
– Зачем? – Нина могла удивить не только работой.
– Нина, не переживай, я с удовольствием пообщаюсь с твоими родными… – Владимир холодно улыбнулся и повёл рукой в сторону кухни. – Прошу вас!
Глава 19. Артист немалого бизнеса
Нина во все глаза смотрела на своего якобы жениха.
– Вот артист! Прямо-таки Голливуд по нему рыдает! Если бы я точно не помнила, что у нас с ним вообще никаких отношений нет, ну, память слабая, можно было бы решить, что он реально собрался знакомиться с моими родными в самых серьёзных целях!
– Тёть, ты ж так не изумляйся, а? Вон, как человек красиво себя ведёт, а на тебе крупными буквами написано: «Мужчина, ХТО вы такой, я вас впервые вижу»! – прошипела на ухо тётке Полина.
– Что вы с ним сделали? Шантаж или подкуп с обещанием семейного клада в виде сундуков золота в подвале? – Нина хмуро покосилась на племянницу. – Вряд ли бы его устроил ваш мешочек с монетами.
– Тёть, ну, что ты в самом деле! Мы никогда никого не шантажируем! Это противозаконно вообще-то, а мы люди добропорядочные! И не надо вот такого лица! Можно подумать, у тебя есть доказательства противного!
Нина вздохнула.
– Прально! Нету! А про подкуп… да чем его можно подкупить? – Поля фыркнула. – У его мамы была такая тётка с каким-то изумительно диким именем.
– Да, он рассказывал.
– А он не рассказывал, как эту тётку в детстве не переносил, потому что она его маму изводила? Нет? Я так думаю, что это копилось, копилось, ну… накопил много, а тут можно разом и за маму, и за себя, ну, уж и за тебя, чтоб не мелочиться! Чисто из любви к искусству! Да, кстати, ты родичам про клад лучше не говори! Делить начнут!
– Чего там делить? Он же ваш! – Нина пыталась разобрать
