вы отчитывались об успешном приземлении, эти… “щупальца” что-ли?... они “наводилсь” в ваши стороны так, будто он вас видел. Хорошо здесь небольшой овраг.
– Тогда, если это действительно так, нам следует соблюдать режим тишины, – тоже шёпотом предложила Ани.
– Да, изначальный план сражения полностью провалился. Нужно менять тактику. У меня появилась идея, но для этого мне нужно спуститься в проем, – сказал я.
– Мы отвлечём его на себя, – с уверенностью ответил Сэм.
Я увидел, как из оврага выбирается Лиза и занимает позицию на взгорке. Затем она взяла свой пистолет в руку, у неё он был особенным, с оптическим прицелом. Нарастила ему с помощью своей Полиморфной модификации длинный ствол, сошки и удобный приклад. Получилась своего рода снайперская винтовка, которая благодаря той же Полиморфной модификации умела Мимикрировать как и весь Хут-Гау. Спустя секунду я потерял Лизу из виду.
– Отлично придумала, Лиза, – похвалил я её.
– Я хотела бы пойти с тобой, – немного грустно сообщила мне Ани, но я понимаю, что здесь я нужнее…
– Иди, – внезапно сказал Сэм. – Мы с Лизой много раз работали в паре на тренировках, и думаю, мы справимся.
Ани вопросительно посмотрела на меня. Ну как ей отказать? А раз Сэм сказал, что справятся, значит справятся.
– Всё равно наш план полетел к Кемхету! – добавил Сэм. – Идите!
Я лишь кивнул и пригнувшись направился к проёму.
Сэм и Лиза уже вступили в бой с противником, который превратился в большой чёрный шар с чёрными же щупальцами-ногами.
Передвигался он очень странно: его щупальцы буквально вылетали-выстреливали в стороны и шар-тело как бы подтягивалось к ним, некоторые щупальца были направлены в сторону Сэма. Противник вёл по нему огонь.
Лизу он, похоже, не замечал. И она, воспользовавшись моментом, стреляла в него из своей винтовки.
– Мои выстрелы не наносят ему вообще никакого урона, только немного тормозят, – прошипела Лиза.
– Продолжай, это мне очень помогает, – ответил ей Сэм и нырнул под тело-шар противника, его руки засветились яркими красными прожилками, и он нанёс снизу серию очень сильных и быстрых ударов.
В местах удара, переливающаяся металлом субстанция, покрывающая всю поверхность противника, расплывалась и оголяла металлический каркас. Но Сэм не успевал нанести достаточно урона, чтобы пробить его.
– Лиза, стрельни по моей команде, – кажется Сэм что-то придумал.
– Принято, жду команды, – шёпотом ответила ему Лиза.
Сэм снова решил повторить свою серию ударов, но на этот раз не снизу, а сбоку со стороны Лизы. Когда снова оголился каркас противника, Сэм крикнул:
– Стреляй! – крикнул Сэм, а сам ушёл вниз и в сторону.
Выстрел попал прямо в металлическую часть, лишь немного оплавив её.
– Мало, но результат есть! Сейчас главное повторить всё это и выстрелить по тому же месту, – сказал Сэм.
Но повторив все свои действия, он разочарованно выдохнул. В месте, где оголился каркас и куда ударял Сэм, не было никаких оплавленных вмятин,
– Он не мог вылечиться, – сказал я, продолжая двигаться к проёму. – Скорее всего это другая сторона шара. Продолжайте.
К этому времени мы как раз добрались до проёма и прыгнули вниз без раздумий. Падали мы недолго, здесь глубина была всего метров десять.
Оказавшись в полной темноте, мы активировали подсветку. Перед нами должна была оказаться дыра в корпусе корабля, из который выскочил этот странный черный объект, но дыры не было.
– Провернём опять тот “фокус” как тогда с экспериментальным кораблём тауи? – догадалась Ани.
Я не спешил отвечать, внимательно рассматривая поверхность открытую взгляду части обшивки корабля. Поверхность была серая, или казалась серой в свете наших фонарей, и шершавой на вид. Я покачал головой.
– Нет. Мы не знаем какая толщина у этих стенок, можем прыгнуть куда-нибудь не туда. Или вообще застрять прямо в этой стене.
Затем я решил потрогать саму поверхность. При касании, в моём интерфейсе красными символами загорелись два непонятных угловатых символов, мне показалось, что каждый такой символ – это целое слово, будто древние иероглифы. Как только я об этом подумал, надпись сменилась фразой:
Неферу эм кхет.
Хм. “В доступе отказано”, значит.
Фраза была явно на древнем языке тауи. Но что это за иероглифы, которые появились сначала?
– Джек, – привлёк моё внимание Мило, – здесь, этом месте, есть воздух. И судя по анализу, обычный воздух, пригодный для дыхания человека или тауи.
– Что? Как такое возможно? – вслух сказал я.
– Что случилось? – встревожилась Ани.
– Мило говорит, что здесь, на дне этого колодца, есть воздух, пригодный для дыхания, – сказал я, а в это время дезактивировал шлем и перчатки Хут-Гау.
– Что ты делаешь? – забеспокоилась Ани, – Ты же ум…
Но я стоял и спокойно дышал, всё было хорошо. Тогда Ани повторила за мной, дезактивировав свои шлем и перчатки.
Я подошёл ещё раз к стенке неизвестного корабля и снова потрогал её, но теперь уже голой рукой. Я почувствовал тепло, исходящее от обшивки корабля. “Действительно, шершавая,” – проскочила мысль в моей голове.
И опять эти странные иероглифы, но теперь их было три. Первый мне показался точь-в-точь таким же, что и был до этого. А вот второй и третий… Я не успел их по-хорошему рассмотреть, иероглифы быстро сменились красной фразой.
Неферу хотеп сенсу.
“Не хватает доступа”? Что? Какого ещё доступа не хватает?
– Мило, это ты переводишь мне эти иероглифы, которые я вижу?
– Не понимаю о чём ты, Джек. Я не вижу никаких иероглифов или надписей.
Интересно. А что если…?
– Ани, прикоснись, пожалуйста вместе со мной.
Ани приложила ладонь к серой шершавой обшивке корабля и тут и у меня, и у Ани перед глазами сразу без иероглифов появилась зелёная надпись:
Неферу сену кадж.
“Доступ хороший быть”? Разрешён, значит?
Серая шершавая стена пошла волнами и разошлась в стороны, открывая нам путь. Перед нами предстал коридор, рядом с нами в радиусе метров пяти было мягкое свечение стен, потолка и пола. Свет не слепил, но было видно куда
