больше. Поэтому вопрос о поднятии Аэромоса стал острее. Сахаскай от удара развалился. Громовых в городе не было — в отличии от Хипштейнов они успели сбежать. И, скорее всего, украв остатки топлива. Пришлось усиливать СБшников — на архипелаге стало неспокойно. С материковой Россией установили связь и обмен. Аэромос подняли, восстановили, и переместили между островами. Немного поработав внутри удалось восстановить связь, медблок и прочие радости высших цивилизаций. Часть людей перебрались жить внутрь — кому-то не нравится жить на острове, или просто привык. Но с жильём вопрос был решён.
С континентальной Россией наладили связь. У нас - курорт, от них другие полезные ресурсы. Правда заранее пришлось увеличить число сотрудников СБ, потому что было подозрение, что среди желающих отдохнуть могут оказаться те, которые бегут от закона. Ну или те, которые не хотят вести себя культурно. Поэтому и цена на перелёт была довольно большой - не каждый мог себе позволить. В общем, несмотря на то, что открытие границ могло в наших тепличных условиях устроить бедлам, меры для уменьшения этого были сделаны. Да и расстояние тоже играло не последнюю роль.
Летающие города начали падать. Мир менялся. Таких везучих, как Аэромос, было мало. Всё шло по одному сценарию - кончалось топливо в реакторе, противоаварийная автоматика отказывала, город разбивался вдребезги...
***
Однажды Оля привела ко мне Ваню:
— Объясни сыну, почему учиться надо!
И ушла.
— Ну рассказывай, чем мама недовольна?
— Елизавета Александровна опять поставила двойку!
— За что?
— За то, что не сделал домашку!
— А почему не сделал?
— Ну ты же не работаешь. И тебя все уважают. А чем я хуже?
— Пойдём, — я взял его за руку, и мы пошли на улицу.
Далее мы с ним взошли на самую высокую гору, откуда были видны все острова архипелага до того, как между ними не сел город.
— Видишь это всё?
— Ну.
— Видишь этот огромный летающий город?
— Ну и?
— Его построили умные люди, которые хорошо учились.
— Но он упал.
— Потому что не очень умные люди, которые заботились лишь о том, чтобы было им хорошо, а не всем, его погубили. А знаешь, сколько людей живёт здесь?
— Много?
— Да. И как ты думаешь, вот чтобы ими управлять нужно быть умным? Или глупым?
— Хорошо! Вот чем может помочь математика в управлении людьми?
— Если на одного человека нужно в день…
И тут в наш воспитательный процесс вклинился звук приземляющегося джета. Который решил приземлиться не в порту, а именно неподалёку от нас. Наглость — второе счастье?
— Новиков? У нас есть предложение! — сразу начал человек в деловом костюме, выйдя с борта джета.
— Во-первых, — тоном ментора, не терпящего возражения начал я, — вы приземлились в неположенном месте. А за это минимум штраф — ломик в двигатель.
— Э!
— Во-вторых — здравствуйте! Меня зовут Роман Аронович Брифф…
— Ой, да ладно все эти формальности.
— В-третьих, — тут я уже начал закипать от этой вопиющей наглости, — Олег Сергеевич, вы не будете против выслушать наше предложение.
— Может, к делу уже? — о, начал показывать истинное нетерпение.
— В-четвёртых, — мой комментарий сопроводился стоном обучаемой стороны, — о таких вещах заранее предупреждают.
— Всё? — к нему резко вернулось нормальное настроение.
— Нет. Если вы хотите мне рассказать о кредитных предложениях вашего ОперБанка — нет, мне не интересно.
— Может, хватит хохмить, да поговорим, как деловые люди?
— Хорошо. На первый раз прощаю такое хамство как по отношению ко мне, так и к моим подчинённым. И уж тем более к моему сыну. Но в другой раз действовать буду жёстче!
— Ой, давайте уже не будем грызться.
— Хотя бы извинился бы.
— Ой, простите, извините, я так больше не буду.
— Короче, морда наглая, — за его спиной появился Геннадий с плазмоганом, а джет взяли по тихой штурмом, — обернись.
Он обернулся, увидел и повернулся ко мне, бледный, как свежеотбеленная простыня.
— Вы… Вы что… Себе позволяете?
— Ты говоришь с главой рода, который, прошёл «Место под Солнцем», «Колодец» и организовал военный совет в России. И не говори, что не знал об этом. Не имеешь уважения ко мне, к моему роду или моим подчинённым — о чём мне с тобой говорить?
— Вы ещё об этом пожалеете… — прошипел он.
— Возможно. Ах да — зачем припёрся?
— Вы не хотите слушать!
— А ты не хочешь нормально общаться, — спокойно, разведя руки, ответил ему я. — Попробуй, расскажи. Я подумаю.
Он со скрежетом заговорил — было видно, что его гордость пострадала. Ну для профилактики обнаглевания полезно.
— Совет двадцати предлагает вам стать частью нас.
— А зачем?
— Затем, что за нами сила! За нами будущее!
— Ребята, — с некоторой долей снисходительности отвечаю ему, — нет за вами будущего. Вы сами уже — прошлое.
— Что? Почему?
— Ну посуди сам — что вы можете мне предложить серьёзного?
— То есть вы считаете, что быть частью мирового правительства — это несерьёзно??!!?!
— После ухода Хипштейнов с мировой арены прошло два года. В России сменилась власть, города верхнего мира терпят крушение. В основном лишь потому, что у них крадут топливо для реактора.
— Кто это делает?
— Как раз представители Совета двадцати. Хипштейны, Громовы…
— Мы с ними разберёмся!!! — через чур самоуверенно ответил он.
— С кем?
— С теми, кто ворует топливо!
— Ой, не смешите меня! Украденное топливо уходит в Лондон. Где вы в последнее время сидите.
— Это наглая ложь!
— Да? А хотите спросить у тех, кто утонул вместе с Аэромосом? Они верили и надеялись, что Лондон их спасёт.
— Вы — варвары! Мы бы их спасли, если бы вы, варвары, не стремились убить их.
— Ха! Типа нас бьют, а мы должны терпеть? — его нервозность меня смешила. — Парень, терпеть пощёчины за имя Господне — сам Бог велел. А за всё остальное — око за око.
— Мы специально это придумали!
— Да-а-а-а??? Тогда напомню: от своих слов оправдаешься, от своих слов и осудишься.
— Не надо мне эти шаблоны озвучивать!
— Хорошо. Не хочешь поговорить об умной книге — слушай тогда мою правду: вон отсюда! У нас
