Я, к сожалению, не могла сама отнести бумаги в Хранилище. Но, с другой стороны, подождать мне не сложно. Да и порядок в кабинете надо навести. Все-таки обрывки бумаги, скомканные черновики, не доброшенные до корзины, и сломанные карандаши — не то, что способно украсить кабинет.
Увлекшись, я уничтожила магией всю пыль, забралась на стол и обмахнула наколдованной кисточкой паутину с люстры. В общем, вернувшаяся Арлетт только цокнула и вздохнула с легкой завистью:
— А у меня руки не доходят. Присядем?
По взмаху ее руки мое кресло, которое во что уже только не превращалось, стало диванчиком.
— Сейчас, когда ты вернулась в реальность, — серьезно произнесла подруга, — до тебя могут дойти сплетни про твоего мужа и помощницу посла.
Сердце кольнуло тупой иглой. Я позволила себе отбросить страхи, а жизнь вновь щелкает меня по носу?
— Что ж, я приму это со спокойствием и пониманием, — произнесла я, натянув на лицо приличествующее ситуации выражение.
Покой и безмятежность — истинно благородная квэнни всегда полна покоя и безмятежности.
«И если тебе плохо, если изнутри тебя пожирают твои собственные эмоции — вообрази, что ты завернута в кокон спокойствия. Никто и ничто не может пробиться к тебе», — говорила когда-то моя бабушка.
«Спасибо. Хоть ты и не спасла меня от своего мужа, но наука твоя пригодилась не один раз», — подумала я, ощущая, как привычное спокойствие и умиротворенность тяжелым плащом опускаются на напряженные плечи.
— Жуть, — содрогнулась Арлетт, — ты как в статую превратилась. Я просто хотела сказать, что эти слухи не имеют под собой основания. Гел виделся с ней строго в моем присутствии. Передал тварюшке ирисы, как она и хотела, а после получил сверхценную порцию лживой информации.
— В Империи это называют дезинформацией, — мягко произнесла я, не спеша отпускать от себя кокон воображаемого покоя. — Почему ты мне это говоришь? Уж кому, как не тебе, знать, что…
— Что Гел смотрит на тебя как на Мать-Магию? Что он видит тебя своей женой? Что он в лепешку расшибется, лишь бы ты осталась с ним? — сердито выпалила Арлетт. — Я давно хотела с тобой поговорить, но он запретил! "Оставь Эйлин в покое, жизнь была к ней слишком жестока".
Передразнив его, моя подруга на мгновение замолчала, после чего яростно продолжила:
— Как и в прошлый раз, источник слухов — посол. Каждый, кто обсуждает эту гнусь, был на приеме в посольстве.
Я не знала, что сказать, а потому спросила о давнем, уже забытом интересе:
— Никогда не могла понять, если Империя и Север — одно целое, то почему в Сагерте есть посольство?
— Потому что мы никогда не были одним целым. И вообще-то, он не посол, а представитель воли Императора, дипломат, — Арлетт пожала плечами, — но его резиденция находится в бывшем здании посольства, и никто из обычных людей не вдается в подробности. Живешь в доме посла? Значит, ты посол.
Потерев подбородок, Арлетт вздохнула.
— В общем, виделся он с ней трижды. Первый раз передал цветы и формальные извинения, после чего был выставлен за порог. Второй раз — якобы случайная встреча. Ты, впрочем, также случайно виделась с послом, не так ли?
Я только кивнула, а она продолжила:
— И третья встреча — она попросила об аудиенции, Гел согласился. В кабинете были я и двое Теней, но Теней, сама понимаешь, никто не видел. Девица старательно отыгрывает бедную-несчастную, которую злая Империя заставила обмануть любимого мужчину. Потому-то, де, она и не вышла за него замуж, хоть он и предлагал. Не могла на обмане свое счастье строить, ведь никакой ночи любви между ними не было и она все еще невинная девушка. А ребенка она не сама придумала подменить на голема, это все посол, который, вот ведь гад, шпионит в пользу Империи.
— Может, это правда? — с сомнением спросила я.
— Хранитель Мудрости способен распознать ложь, — усмехнулась Арлетт, — и квэнти Таэльри его старательно избегает. Как она говорит — я боюсь его жену и квэнни Меровиг. Но все это я веду к тому, что в народ запущен слух о том, что Хранитель Закона воспылал старыми чувствами к Таэльри, шлет ей цветы, караулит на улице и даже, гад такой, пользуется служебным положением и вызвал бедную девушку на допрос к себе в замок. Все наизнанку вывернули, сволочи. Вот я и решила все это тебе рассказать, потому что Гел склонен скрывать до последнего, чтобы не волновать тебя.
Медленно кивнув, я улыбнулась.
— Спасибо. Кто предупрежден, тот и вооружен. Готова поспорить, для меня тоже что-нибудь подготовлено.
После разговора Арлетт проводила меня до выхода, сдала с рук на руки Грею и, окинув его долгим взглядом, спросила:
— Вы женаты? С детьми?
— Одинок, квэнти, — с достоинством ответил мужчина. — Позволите пригласить вас на ужин?
— Ой, — глубокомысленно произнесла она и захлопнула дверь.
— Я настойчивый, — так же глубокомысленно произнес Грей, и пояснил для меня: — Я учился на три курса старше. Следуйте за мной.
Грей пошел вперед, а я в который раз вспомнила тихого и неприметного Дориана, с которым было в разы легче. Он вел себя так, что я иногда забывала о его присутствии. О Грее же забыть не получалось: он притягивал к себе внимание, указывал, что делать и где стоять, и вообще вел себя довольно странно.
Создавалось впечатление, что нынешняя работа для него непривычна. Но ведь он…
— Мне привычнее координировать бойцов со стороны, — негромко произнес Грей. — Давно не был в поле.
Мы подошли к академическим воротам и, ну надо же, столкнулись с алворигом послом.
— С точки зрения коренного северянина, эту тварь надо бы прикопать, удобрить парк, так сказать, — глубокомысленно произнес Грей, — но я стал старшим в отряде из-за того, что способен воспринимать еще и политическую точку зрения.
— Какое тонкое замечание, — вздохнула я.
А боец, повернувшись ко мне, широко улыбнулся.
— Но приказ жены Хранителя Закона стоит над всеми моими точками зрения!
Алвориг посол, услышавший нашу короткую перепалку, ощутимо побледнел и возмущенно произнес:
— Но ведь я все слышу!
— А это и есть механика запуска интересных сплетен: двое разговаривают, третий слышит, — хмыкнул Грей.
И я поняла, что за личную жизнь Хранителя Закона переживает не только Арлетт.
— Что вы хотите? — спросила я, чувствуя, как на плечи уже привычно опускается плащ спокойствия.
— Я бы хотел пригласить вас…
— Только в компании моего супруга, — отрезала я.
Алвориг Кельран тонко усмехнулся:
— У вашего супруга могут быть другие планы.
А я вдруг вспомнила, почему не любила светские выходы. Все эти маленькие завуалированные уколы, укусы, плевки. Всё это «я знаю, что ты знаешь, и ты это знаешь тоже. Но вслух никто ничего не произнесет, и потому мы будем балансировать на грани приличий, оскорбляя друг друга намеками на наше общее знание». Как раз сейчас алвориг Кельран указывал мне на связь моего мужа с квэнти Таэльри. А я, как водится в Империи, должна…
