них, разглядывая элегантный салон и черную кожу сиденья с подогревом. Такую же, как у меня.
Дэймон скользнул на водительское сиденье и быстро переключил передачу, чтобы рвануть с места, прежде чем я успела передумать.

ДЭЙМОН
После того как мать Поппи снова вышла замуж, в моей жизни появилась новая привычка. То, что начиналось как облегчение моей совести, превратилось в наблюдение за Поппи в кампусе. Раньше я задавался вопросом, была ли Поппи склонна к самоубийству или, возможно, адреналиновой наркоманкой, которая приветствует опасность. Или, может быть, горе притупило ее рациональную жилку. Какая еще могла быть причина, чтобы идти домой одной после наступления темноты в большом плохом городе? Казалось, никто, включая Поппи, не беспокоился о том, что с ней могут произойти необратимые последствия.
Та часть меня, которую все еще терзало чувство вины, не желала, чтобы с ней случилось еще что-нибудь плохое. В первый год учебы Поппи в колледже я каждый вечер ходил за ней, пока она благополучно не добиралась до общежития.
Удивительно, как много можно узнать о человеке, просто наблюдая за ним. Внутренние запреты людей проявлялись, когда они думали, что никто не смотрит. Непрерывное наблюдение позволило мне понять, что Поппи не была ни самоубийцей, ни адреналиновой наркоманкой. Она провела обширное исследование, чтобы убедиться, что путь к общежитию, который она выбрала, в прошлом не славился преступлениями. Поппи знала, что ходить по этому маршруту безопасно, и в качестве дополнительной меры носила с собой электрошокер. Я узнал об этом, когда однажды ночью она вытащила его, услышав мои шаги.
В этом была ирония. Непреднамеренно я стал преследовать Поппи, заплатив при этом целое состояние за то, чтобы сталкеры держались подальше от меня. По настоянию моего пиарщика я участвовал в десятках рекламных кампаний, тв шоу и программах по работе с населением. Выставление себя напоказ вызвало всевозможные безумства. Из-за растущей известности и возросшего внимания я был вынужден переехать из общежития в пентхаус, где охрана круглосуточно патрулировала здание.
Женщины считали, что у них есть на меня право, если они собирали мои статьи в журналах или записывали мою рекламу на пленку. Люди ждали перед моим зданием, чтобы получить автограф или сфотографироваться. Студенты в кампусе следовали за мной, надеясь получить шанс прославиться или оказаться в центре внимания. Журнальные статьи пестрели моими «добрыми делами». Несмотря на однообразие моей новой жизни, была одна рутина, которая меня не раздражала.
Хождение за Поппи превратилось в рутину, а я был человеком привычки. К началу выпускного года в колледже я изменил свое расписание так, чтобы мои занятия проходили рядом с ее. Я также поменял свой гараж на тот, который находился ближе всего к общежитию Поппи. После того, как целый год добросовестно провожал ее домой, я понял, что она тоже была человеком привычки. А еще она была чрезмерно осторожна и постоянно взвешивала риски и выгоду. Так что представьте мое удивление, когда в один из дней она выбрала новый маршрут. Ко всему прочему, Поппи выглядела по-другому: с макияжем и на высоких каблуках. Ее волосы цвета воронова крыла были собраны в неряшливый пучок, что придавало ей немного более взрослый вид. В сотый раз я подумал о том, что она прекрасна. Эта мысль вызвала немедленное предостережение.
Ты, больной ублюдок, ей всего пятнадцать, и она слишком молода для идей, крутящихся в твоей грязной голове. Моя работа заключалась в том, чтобы убедиться, что она цела, и ничего больше.
Закуривая сигарету, я увеличил расстояние между нами с помощью заранее отмеренного количества шагов. Поппи была слишком наблюдательна, и я отточил эту процедуру, чтобы она не смогла меня обнаружить. Я был потрясен, когда Поппи распахнула дверь тату-салона. Макияж, высокие каблуки, прическа — все это наконец обрело смысл. Это была уловка, чтобы казаться старше, потому что она планировала сделать татуировку.
Отбросив сигарету в сторону, я натянул кепку поглубже и скользнул внутрь салона. Я притворился, что изучаю эскизы на стене, как обычный потенциальный клиент.
Ко мне подошел громоздкий мужчина, весь покрытый татуировками.
— Чем могу помочь?
— Просто осматриваюсь, — отмахнулся я от него, не отрывая взгляда от стены и одновременно прислушиваясь к разговору Поппи с девушкой за стойкой регистрации. Я стал профессионалом в многозадачности и с легкостью наблюдал за Поппи краем глаза, хотя внешне казался занятым.
Администратор окинула Поппи беглым взглядом.
— Удостоверение личности? — насторожено спросила она.
Поппи протянула водительские права. Без сомнений, она приобрела эту подделку для того, чтобы сделать татуировку.
— Вы знаете, что хотите?
— Вот. — Поппи шлепнула на стойку лист бумаги.
Женщина взглянула на рисунок.
— Это достаточно просто. Займет меньше пятнадцати минут. Где хотите набить?
— Сзади на шее.
— Идите за мной.
Женщина подвела ее к другой стороне стойки. Там были расставлены различные массажные столы. Она подвела Поппи к своему рабочему месту.
Какого черта, Поппи? Лучше бы в этой дыре придерживались санитарных норм. По крайней мере, салон выглядел дорогим, но я достал телефон, чтобы проверить отзывы в интернете. У него был высокий рейтинг на Yelp, и он получил аккредитацию. Очевидно, Поппи провела свое исследование. Я уже собирался нажать на кнопку блокировки, когда заметил на экране сегодняшнюю дату и замер.
Это был день смерти отца Поппи.
С момента его похорон не было никаких других мероприятий, посвященных памяти Джея Амбани. Даже в годовщину его смерти Поппи была одна в тату-салоне.
Черт, это было паршиво.
Я не мог уйти теперь, как не мог и смириться с мыслью, что она делает татуировку в одиночестве. Я ничего не мог сделать, кроме того, что итак всегда делал для Поппи, — находился рядом с ней невербально.
Я подошел к новой девушке, занявшей стойку регистрации. У нее было множество пирсингов и небрежная укладка с торчащими в разные стороны прядями темно-рыжих волос.
— Приветик! — зрачки девушки расширились, но она быстро взяла себя в руки. — Чем могу помочь?
Мой взгляд метнулся в сторону. Поппи лежала на массажном столе лицом вниз, пока тату-мастер обрабатывала ее кожу с помощью тампона.
Несмотря на обещание, данное своей покойной матери, которая ненавидела боди-арт, я заявил:
— Мне нужна татуировка.
Господи, на что я только не шел ради девушки, которая ненавидела меня и всю мою семью.
— Конечно, — с придыханием произнесла она, и я подавил желание закатить глаза. — Что бы Вы хотели?
Я указал на брошенный лист бумаги, который Поппи оставила на стойке. Женщина, похоже, была сбита с толку моим желанием скопировать чужую работу
