пролетят и двух вёрст, следовательно, помощи просить не у кого, придётся воевать тем, что есть…
Мои раздумья прервал вернувшийся с охоты воин:
— Княже, беда! В лесу мы видели дивьих людей, целую армию! Они все идут сюда!
— Час от часу не легче, — пробормотал я. — Но они слабы, и им ни за что не преодолеть нашу оборону. Даже, если они идут на нас всем племенем.
— Но мы не можем сражаться на два фронта, — возразил подошедший Володар. Его группа недавно вернулась в деревню, чтобы передохнуть и согреться. — К тому же, мне нужны дополнительные руки — снегопад засыпал некоторые ямы.
— К деревне этих уродов подпускать нельзя! Хоть они и никчёмны в военном деле, кое-какие укрепления всё же смогут попортить, — высказал своё мнение кто-то из деревенских. Кажется, это был один из тех, кого мы спасли в подземном городе.
— Да вы дослушайте! Я же не договорил! — перебил нас охотник. — Они ведут к нам Торбранда!
— Чего?!
— Вельсисом клянусь, я сам видел его! Огромный, зелёный, с боевым молотом руке и шагает как-то странно… не по-человечески.
Меня прошиб холодный пот.
— Этого не может бы… — начал было Володар, но тут же осёкся. И до него стал доходить масштаб проблемы. — Неужели… Они как-то оживили статую?! Ну, помните? Ту, что стояла у них в центре города!
— Володар, найди гномов и Здравомысла со старейшинами! Созываю княжеский совет!
********************
— Ну, что делать будем, гардарцы? — задал я актуальный во все времена вопрос.
— Встретить их в лесу и нанести предупреждающий удар! — предложил Саня.
— Лучше обороняться за крепким частоколом! — возразил кто-то из старейшин.
— Никола, пробовал поговорить с Вельсисом? Ты говорил, что один раз удалось, — спросил меня Дем.
— Всё время пробую, с самого прибытия на Гардваль. Он не отвечает, — ответил я.
— А на что мы вообще рассчитываем? — нервно хохотнул Володар. — Безда полностью уничтожила многотысячное войско Святослава и Артуриуса. А нас от силы пару сотен, включая стариков, женщин и детей.
— И что ты предлагаешь? Сдаться? Так Бездна пленных не берёт! Бежать? Так с острова не убежишь…
После коротких дебатов всё же было принято решение нанести упреждающий удар, как и предлагал Саня. С моей пробуждающейся силой я должен если не остановить, то хотя бы изрядно потрепать противника.
Выступать я решил немедленно и в одиночку — каждый житель деревни был на счету, даже дети как могли помогали взрослым. Выйдя за ворота, я осмотрел заснеженную равнину, вдохнул полной грудью морозный воздух и приготовился к непростому пути до того места, где недавно видели дивью армию. И только я собирался сделать первый шаг, как в мою руку уткнулось что-то теплое. Я обернулся — сзади стоял Страж Рощи. Потрёпанный, с широкой бороздой на боку от проклятого кинжала, он всё равно выглядел величественно и грозно. Я положил здоровую руку ему на морду и потрепал по загривку.
— Оставайся в деревне, ты ещё слишком слаб!
Медведь только презрительно фыркнул.
«А сам то?» — говорили его умные жёлтые глаза.
На моё лицо невольно наползла улыбка: ещё недавно мы яростно сражались, словно заклятые враги, а теперь стоим плечом к плечу на заснеженной дороге и готовимся принять бой. Возможно, последний в нашей жизни. Я шагнул вперёд и тут же по пояс провалился в сугроб. Страж лишь тяжело вздохнул, подцепил зубами воротник моего полушубка и одним мощным рывком закинул к себе на спину. Весь путь до леса я орал, матерился, отплёвывался от летящего мне в лицо снега и пытался удержаться здоровой рукой на бугристой спине медведя…
********************
Враг и не думал прятаться: из-за снежной пелены на противоположной стороне поля показалась могучая фигура гардарца, сносящего вековые деревья своим молотом. Размеры статуи были столь колоссальны, что ее голова словно проникала в облака, а глаза сверкали жутким сиянием. За ней нестройными рядами стали выходить дивьи люди. Одеты они были, как и всегда, в обноски. Я понимаю, созданиям из камня не страшен холод, но ради приличия могли бы хоть какую-нибудь броню выковать! Когда войско подошло ближе, я, к своему удивлению, увидел, что многие из них казались вполне нормальными, с «правильным» количеством конечностей и одинакового роста. Неужели они смогли развеять проклятие моего деда Вельсиса?! Позже займусь этим, сейчас есть дела поважнее.
Зелёные остановились, заметив нас, и вперёд вышел командир и отец всего дивьего народа — Гхор. Теперь нас разделяло не больше сотни шагов. Величаво взмахнув руками, он указал мне на свою орду и прокричал:
— Я…е…рил…няже! …воя…ровь…смы…клятие! …перь…рёте!
— Чего?! — не расслышал я.
— Я…ворою…вы…у…рётё!
— А?!
Мотнув головой, Гхор зло сплюнул в снег и дал команду к бою. Одновременно с этим пришёл в движение и Торбранд.
Я слез со спины медведя и поудобнее перехватил здоровой рукой боевой топор. Ну, держись, иго тёмное! Недолго вам осталось Гардваль топтать!
— Духи матери земли, кормильца нашего леса, услышьте зов отрока вашего, поделитесь силою своею и предков наших. Духовная ярость! — наши тела окутала зеленая аура. Теперь в гуще битвы меня будет не так просто заметить.
— «Сразись с предком!» — прозвучал в моей голове голос. — «Остальных я беру на себя».
Я удивлённо обернулся. В такт прозвучавшим словам страж качнул косматой головой, встал на задние лапы, грозно взревел и ринулся в на врага.
Я был столь поражён увиденным, что пару мгновений просто восхищённо смотрел на рвущуюся в бой мохнатую фигуру, затем спохватился и побежал следом, стараясь не провалиться под снежный наст.
Страж Священной Рощи врезался в нестройные ряды вражеского войска, раскидав в разные стороны сразу с десяток недругов. Посчитав медведя более серьёзным противником на данный момент, Гхор отдал приказ Торбранду атаковать именно его. Намереваясь раздавить медведя словно надоедливую муху, статуя занесла над ним молот. Страж с невозможной для медведя грацией отпрыгнул в сторону и продолжил рвать на части зеленокожих. Торбранд предпринял вторую попытку и снова занёс над ним свой молот. Но медведь продолжал показывать чудеса ловкости, уворачиваясь и от его ударов, и от взмахов вражеских клинков. Наконец до гущи битвы добежал и я. Впервые в жизни опоздал к началу сражения! И так меня это выбесило, что пелена ярости застила мне глаза и я берсерком ворвался на помощь своему косолапому другу.
Медведь рвал и топтал зеленокожих людей, а на его спине висело четыре урода и пыталось пробить плотную шкуру своими кривыми кинжалами.
Я не смотрел, кого убиваю. Постепенно, шаг за шагом, я прорывался к центру армии — к моему предку. Последнее испытание, после которого я должен обрести силу,
