Может, было так больно потому, что она изо всех сил блокировала эту боль, но это не имело значения.
Не чувствовать ничего было лучше, чем чувствовать себя так ужасно.
Меч Анселя резанул ее по животу. Элора даже не могла взмахнуть мечом, чтобы блокировать удар. Вместо этого она попятилась назад, пока не упала на спину. Она намеревалась снова встать на ноги. Она не собиралась полностью сдаваться.
Но затем Ансель выбил из ее руки отцовский меч.
Сладостное облегчение остудило ее пылающие ладони. Элора снова могла дышать.
Больше никакой боли.
Когда ботинки Анселя захрустели по турнирной площадке, ее пальцы дернулись. Сработал инстинкт. Она должна была вернуть свой меч. Она не могла проиграть.
Оторвав плечи от земли, девушка вытянула одну руку вперед. Фейри продолжал приближаться, но у нее все еще было время.
Просто еще чуть ближе.
В момент, когда она коснулась пальцами рукояти, жжение снова пронзило ее. Оно лизнуло ее ладони, искрясь в каждом нерве. Элора ахнула и снова прижала руку к телу.
Подальше от меча.
Это было уже слишком.
Меч Анселя с грохотом обрушился на нее. Девушка не сделала ни малейшей попытки блокировать удар. Вместо этого, подтянув колени к груди, она откатилась в сторону. Грязь и галька взлетели вверх, когда меч Анселя с силой ударился о землю.
Жжение все еще проходило сквозь пальцы, подавляя каждую пору. Но Элора больше даже не прикасалась к мечу. И на ее руках не было никаких признаков ран. Боль все еще продолжалась. Росла. Извивалась.
У девушки вырвался вздох, когда она снова упала на спину. Ансель шагнул вперед с самодовольной ухмылкой. Ей следовало бы вскочить. Ей нужно было потянуться за своим мечом. Она должна была попытаться подставить ему подножку или обмануть его. Она должна была сделать что-нибудь.
Но не сделала.
Ее тело вообще не двигалось. Она просто лежала и ждала, когда это закончится.
Фейри отвел руку назад и, бросив острый взгляд на шею девушки, замахнулся. А затем рубанул вниз, со свистом рассекая воздух.
Она не пошевелилась.
Ее глаза с трепетом закрылись. Зачем наблюдать за надвигающейся гибелью? Неужели ощущений было недостаточно?
Но когда меч встретился с ее шеей, лезвие лишь слегка коснулось ее кожи.
Приоткрыв один глаз, Элора убедилась, что все это ей не привиделось. Меч Анселя прижимался к ее шее, как она и думала. Мышцы мужчины дрожали. Но он не убил ее.
Почему нет?
Ответ пришел, как только она это обдумала. Единственным правилом было то, что ни один из них не мог убить другого. Если бы они это сделали, то упустили бы победу.
Огонь горел в глазах Анселя, когда он посмотрел на девушку сверху вниз.
– Если ты слишком слаба, чтобы продолжать, то я выиграл турнир.
Турнир.
Это слово застряло в ней, извиваясь на краю сознания. Оно шевелилось и крутилось. А потом оно возросло.
Раньше это было ее единственной целью в жизни – участвовать в турнире. В Фейрии было так много отвлекающих факторов, что Элора почти забыла, насколько осязаемой когда-то была эта цель. Она отпустила свою мечту. Совсем забыла о ней.
Блокирование боли привело к тому, что она потеряла свою семью, но она потеряла и себя тоже.
Неужели не было ничего лучше, чем чувствовать боль? Потому что ничего не чувствовало означало быть никем.
Элора не хотела быть никем. Пальцы дернулись, когда в ней шевельнулось новое ощущение. Она хотела сражаться. И она не просто хотела участвовать в турнире. Она хотела победить.
На этот раз Ансель направил меч на ее ногу. Травма там вывела бы девушку из строя, но не убила бы. Фейри не задержался с этой атакой.
Но девушке это и не было нужно.
Как только его меч обрушился вниз, Элора подняла ногу, встречая острие каблуком. Меч прорезал подошву ботинка, но не оставил на девушке никаких ран.
Глаза фейри расширились. Он снова взмахнул мечом.
На этот раз девушка откатилась в сторону прежде, чем Ансель успел ее ударить. Это движение приблизило ее к мечу достаточно, чтобы забрать его. Фейри рванул к ней, но она позволила себе сделать вдох.
Один последний вдох.
А потом она схватила с земли меч своего отца.
Он. Обжигал.
Жгучая боль разорвала все ощущения, которые она оставила в своих руках. Но на этот раз боль ее не остановила.
Впервые Элора взмахнула мечом в атаке, а не в блоке. Ансель легко парировал удар.
Девушка еще крепче сжала кожаную рукоять своего меча. Жжение скользнуло по ее рукам, и она снова взмахнула мечом.
Боль не стала меньше. Элора просто перестала относиться к ней как к препятствию. В любом случае, это была не физическая боль. Не совсем.
На самом деле она не горела в руках девушки, как бы ей ни хотелось в это верить.
По правде говоря, боль исходила из ее сердца. Она держала меч своего отца. И ее отец был мертв.
Навсегда.
Сжав челюсти, Ансель нанес серию ударов. Потребовалось мастерство и отточенная работа ног, но Элора избежала их. Теперь уже она наносила удары. Но фейри отпрыгнул как раз вовремя.
Ее отца нельзя было спасти. Никогда.
Это всегда будет причинять боль, но ее жизнь не должна из-за этого заканчиваться.
Взмахнув мечом второй раз, она оставила на плече Анселя порез. Он сверкнул зубами, когда из его кожи вырвался шипящий пар. Стиснув зубы, фейри отступил назад.
В тот момент, когда мужчина оказался вне ее досягаемости, шипение прекратилось.
Было несправедливо, что фейри могли исцеляться так быстро.
Бросившись вперед, Элора оставила еще один порез – на этот раз на его ноге.
Ансель зашипел, отступая от девушки еще дальше. Вторая рана была глубже первой. Шипящий пар сопровождался потрескиванием.
Желтый вспыхнул в глазах фейри, когда он бросился к Элоре. Он хотел крови. И он ее получил.
Его меч вонзился ей в руку чуть выше локтя.
Рана была глубже, чем любая травма, которую она когда-либо получала от отца. Девушка взглянула на нее, прежде чем подняла взгляд. Она изобразила хитрую ухмылку. Как и любой фейри.
– Идеально. Теперь у меня будет шрам, чтобы напоминать о моем первом турнире.
Уверенность в позе Анселя поколебалась в тот момент, когда Элора снова двинулась вперед. Дрожь побежала по его плечам, когда он бросил взгляд на порез на своей ноге.
Жжение охватило ее руки и грудь. Это было больно. Но это также дало толчок ее борьбе. Теперь она послала на своего врага серию ударов. Он не мог блокировать их все.
