— Будешь? — спросил меня он. Я отрицательно покачала головой.
— Слушаю тебя, о чем ты хотела поговорить?
Я молчала, собираясь с мыслями. Марк не торопил меня, рассматривая глубокую резьбу бокала на свет. Виски красиво плескался в нем.
— Я хотела поговорить о твоём звонке Марии. Что всё это значит?
— Ты хотела спросить, почему я сказал, что люблю тебя и чего тебе следует опасаться в связи с этим? — уточнил он, живописно развалившись на диване?
Я кивнула.
— Хочешь я открою тебе один секрет? Секрет, за который ты отдала бы почти всё, что у тебя есть…
Замерев, я боялась пошевелиться, чтобы не спугнуть поток его сознания.
— Знаешь, как тяжело мне было жить с тобой, любить тебя, не признаваясь в этом? А как тяжело было потерять тебя и искать, не зная где искать? А потом найти, полюбившей другого?.. А как видеть тебя и дочь, зная, что ты когда-нибудь заберёшь её и отправишься к своему святоше?
Он прошел, покачиваясь, к бару. Затем, внезапно передумав, резко повернулся ко мне и посмотрел внимательно в глаза. Я почувствовала, что со мной что-то происходит, по телу пробежала волна.
Осознав, что происходит, я вскрикнула:
— Прекрати немедленно!
Марк легко рассмеялся и отправился на кухню, зашумела вода, а затем он вернулся с мокрой головой. Моё влечение отступило. Мерзавец. Внешне я старалась сдерживаться, хотя мне хотелось вцепиться в его красивое лицо и разодрать в кровь.
— Злишься, — отметил он. — Правильно делаешь. Но я хочу попросить у тебя прощения, причем не пустыми словами, а делом.
Я молчала, стараясь дышать ровно.
— Ты можешь отправиться в свою провинциальную дыру, расписывать свои горшки и жить счастливо со своим падре. Ты даже Лису можешь взять с собой, всё равно я считаю, что от цивилизации один вред.
Марк сделал глоток, и помолчал. Я с трудом сдерживалась, чтобы не закричать от напряжения.
— У меня одно условие: я буду видеть Лису, когда захочу. И не важно, что до этого между нами было и что я натворил. Препятствовать ты не будешь.
Чувствуя, что лишними словами я могу спугнуть его, я ответила коротко:
— Принимается.
Марк вскинул на меня взгляд. Смотрел долго, рассматривая. В этот раз я не почувствовала ничего, границ он не нарушал. Просто смотрел.
— Лиса может переместить вас обеих хоть сейчас.
Я замерла. Что?..
Марк снова сделал паузу.
— Я говорю тебе это, чтобы загладить свою вину перед тобой. Воспользуйся этим, пока я не пожалел о том, что сказал тебе это.
Он встал и пошел к выходу. На пороге обернулся:
— А я обязательно пожалею об этом, Натали.
И ушел. Я же, закрыв глаза, медленно сползла по стене, потому что ноги меня больше не держали.
Глава 53
Олдин стоял на обычном посту Кэтрин — у окна оранжереи. Сейчас он не замечал великолепия собственного детища, даже ароматов не чувствовал, всё было безразлично.
Оранжерея была огромной, словно крытый тропический лес. Здесь даже бабочки порхали, и гулял лёгкий сквознячок, что создавало полную иллюзию естественности.
Великий могущественный лорд Ангус мог создать всё, что пожелала бы его душа, но самоё своё любимое создание — дочь, он практически потерял.
Он мучился мыслями о том, где он свернул не туда. Что он сделала так не правильно, из-за чего его маленькая девочка с ангельской внешностью стала монстром. Что было в этом парне, который свёл её с ума?
Олдин сам испугался своих мыслей и торопливо отвел их от себя. Джастин ни в чем не виноват, да и Кэтрин тоже. Виноват только он, отец, который старался отдать дочери всю любовь на свете, поскольку был виновен в смерти её матери.
Сзади неслышно подошла Маргарет. Безошибочно угадав ход её мыслей, она тихонько погладила его по плечу:
— О Роури думаешь?..
Олдин склонил голову. Он всегда думал о ней, когда не думал о Кэтрин.
Маргарет знала, что это так. Она так любила их обоих, что при всём своём характере искусительницы, хитрой и не терпящей проигрыша, никогда не пыталась встать между ними.
В Олдина невозможно было не влюбиться в то время. Он был похож на молодого полубога. Роури была всегда тенью роскошной Маргарет, но он сразу и бесповоротно влюбился в неприметную её подругу.
Маргарет не стала даже пытаться завоевать его сердце. Тогда она думала, что эти её чувства пройдут и она выбросит Олдина из головы, радуясь тому, что сохранила дружбу их обоих.
Однако, годы шли, а любовь её только крепла. И совершенно была лишена эгоизма.
Когда Роури так внезапно покинула их, и Олдин нуждался в поддержке, она ни словом ни взглядом не выдала своих чувств, соблюдая границы и храня подруге верность даже после того, как её не стало.
— Всё еще может наладиться, Олдин.
Ей показалось, что его плечо под её ладонью немного обмякло.
— Марго, ты не представляешь, как я благодарен тебе. Иногда мне кажется…
Тут он замолчал, боясь признаться себе в том, что его благодарность давно уже переросла в нечто иное. Но как он мог сказать ей об этом, когда Роури и Кэтрин всё равно были в его сердце сначала. А уже потом Маргарет.
Конечно, он не мог не заметить её тогда, они обе пленили его — одна своей нежностью и кротостью, другая как экзотическая птица с переливающимся оперением.
Но Роури ему захотелось сильнее. Он задавал себе потом этот вопрос — почему? Потом уже, когда он возмужал и появилась Кэтрин, он понял в чем причина — ему сразу захотелось защитить её от всех. Её ранимость и трепетность перевесили безупречную красоту подруги.
А может, он испугался. Так подумал он сейчас и тут же ответил себе: нет, его любовь к жене была чище и прозрачней бриллианта.
Рука Маргарет была почти невесомой на его плече, однако от неё шло тепло и он невольно отогревался рядом с ней.
— Олдин, мне пора возвращаться, — негромко сказала Маргарет. Он вздрогнул. Нет. Пожалуйста, не сейчас.
— Марго…
— Послушай, — перебила она, — я могу остаться еще на три дня. К тому времени они уже вернутся. А я смогу уехать.
— Зачем тебе уезжать? — бесцветным голосом спросил Олдин. Если бы Маргарет могла на него злиться, она бы так и сделала. Но она испытывала к нему только всепоглощающую нежность. Он был таким большим и уязвимым.
Олдин снял её руку со своего плеча и приложил к своей груди. Сердце билось часто и неровно.
— Маргарет…
Она вдруг испугалась — что может последовать за этим? Стоило ли что-то менять, когда они столько лет были друзьями?
