что угодно, но его здесь нет, – Женька развел руками, взмахнув фонарем, – поэтому-то вы нас и заперли. Просто заперли.
– Корвин, это правда? – спросила Ева, не веря в удачу.
– Правда, – нехотя ответил ворон.
– Отлично, – расплылся в улыбке Валера и, подойдя к Женьке, что-то зашептал ему на ухо.
– Никита вернется утром, и вам не поздоровится, человечки.
– Все непременно так и будет, – смиренно сказал Женька, и ворон вдруг появился на каминной полке, а Валера спустя мгновение вытянул руку и сжал что-то невидимое.
И не успел ворон опомниться, как каминная полка вздыбилась с двух сторон и завернулась вокруг него в рулон. Миг – и края каменного рулона на глазах затянулись.
– Сосиска в тесте, – нервно фыркнул Валера.
– Оставьте ему дырочку для воздуха, – жалобно попросила Лика.
– Я попробую, – выдохнул Женька, и в одном месте камень чуть-чуть разошелся в стороны.
В отверстии тут же появился кончик черного клюва.
– Класс! – Валерка хлопнул Жарова по плечу. – Сложно было?
– Ну да, – признался тот. – Но легче, чем у нас.
– Надо выбираться, – Ева помогла Лике подняться на ноги. – Ты как?
– Нормально.
– Вам не выйти отсюда, – каркнул ворон. – Вы глупцы, которые вздумали обокрасть Кощея!
– Не, друг, – Женька обернулся к камину. – Это так не работает. Я начитался ваших книг о проклятиях. Тут все строится на очень понятном принципе: на правде. А правда заключается в том, что шапку-невидимку похитил твой хозяин у моего дяди. Поэтому я просто забираю свое. Валер, давай шапку мне, чтобы вообще вопросов ни у кого не было.
Валерка передал ему шапку, при этом часть пространства, которая попадала в поле действия, кривилась и размывалась. Это было невероятно. Гораздо невероятнее, чем закрученный в каменный рулон говорящий ворон.
Замок на двери мальчишки после недолгого совещания решили просто видоизменить: его дужка пропала, превратившись в какую-то странную завитушку, и Валера едва успел подхватить оставшуюся часть, пока та не грохнулась на пол и никого не разбудила.
– Вам не выйти отсюда, – каркнул ворон, и Ева невольно вздрогнула.
– Ев, – обернулся к ней Валера, аккуратно уложив остатки замка на пол, – повтори ему, что тебе сказал Кощей по поводу нашего ухода.
– Что он нас отпустит, если мы сами захотим уйти.
– Мы хотим уйти, – Женька немного театрально взмахнул рукой и исчез.
Не успела Ева испугаться, как исчез Валера, а потом Лика. Следом исчезла она сама, когда Лика схватила ее за руку.
Теперь Ева могла видеть друзей. На Женьке была надета шапка, отливавшая серебром и выглядевшая как колпак гнома.
– Да, с дизайном у дяди проблемы. Я в курсе, – сказал Жаров, заметив Евин взгляд.
– А как ты ее можешь видеть, если она у тебя на голове? – удивилась Лика и добавила: – Кстати, прикольно это все изнутри выглядит.
– Я видел ее на этапе разработки. Идемте?
Быстро выяснилось, что фонари, попавшие в поле действия шапки, тоже становятся невидимыми, поэтому толку от них ноль. И все же один фонарь они решили прихватить с собой, погасив остальные и оставив их на подоконнике. Дальше им пришлось идти, держась за руки по темному коридору, едва освещавшемуся лунным светом из больших окон.
Лика выглядела уставшей и очень несчастной, и Еве было до смерти жаль подругу. Да, Никита и ей нравился, но это было явно не то же самое, что чувствовала к нему Лика. Ева лишь надеялась, что по возвращении домой привычная обстановка и время помогут Лике прийти в себя.
– О, оружейная, – Женька остановился и указал на большую, обитую железом дверь.
– Уверен? Я дорогу сюда не запомнил, – заметил Валера.
– Я вчера полдня скакал по замку, пока вы все чтением упивались.
Валера нахмурился, а Лика подняла было голову, чтобы что-то сказать Женьке, но, взглянув на него, расхохоталась.
– Веди нас, о воинственный гном, – провозгласила она с видом прекрасной дамы, отправляющей рыцаря на ристалище, и небрежно махнула рукой в сторону двери.
Дверь, к счастью, оказалась незапертой. Вот только высокие витражные окна почти не пропускали сюда лунный свет, поэтому в оружейной было настолько темно, что разглядеть хоть что-то не представлялось возможным.
– Кто пойдет за мечом? – спросила Лика, и ее передернуло, как будто от холода.
– Очевидно, я, – вздохнула Ева. – Никто из вас его не увидит.
– Он тяжелый. Ты не поднимешь, – встрял Жаров.
– А еще не стоит выбираться из-под шапки. Мало ли, вдруг кто-то здесь наблюдает?
– И этот кто-то не заметит, что у него из-под носа увели меч? – скептически сказал Женька, уже потянувшись к шапке.
– Нет. Правда. Давайте пойдем все, – предложила Лика. – Только, пожалуйста, можно я не буду его трогать?
Ее снова передернуло.
– Можно, конечно, – успокоила ее Ева.
– Мы все в тот угол не залезем, – прошипел Валера. – Еще не хватало уронить доспехи.
Не прекращая спора, они кучей пятились к углу, в котором за старыми доспехами должен был стоять меч, способный разрубить все на свете.
– Его нет, – перекрыла их спор Лика. – Ева?
Ева уставилась в угол. Глаза уже успели привыкнуть к темноте, поэтому ей оставалось только подтвердить сказанное Ликой.
– Кощей знал, что мы его увидели. Его, наверное, перепрятали.
– Или он забрал его с собой, – подала голос Лика. – А что теперь делать?
– Будем выбираться, – решительно сказал Женька. – По дороге придумаем как.
– «По дороге придумаем» – так себе план! – воскликнула Лика.
– Другого у нас все равно нет! – отрезал Женька, и никто не решился с ним спорить.
Они вышли из оружейного зала, и Валера тихонько прикрыл дверь. В гнетущем молчании друзья спустились во внутренний двор, где в фонаре больше не было особого смысла – звезды светили непривычно ярко, а на восходе небо уже начинало светлеть. Нет, до рассвета еще было далеко, просто в той стороне на чернильно-синее небо кто-то будто плеснул светлой краской.
– Никита! – вдруг прошипела Лика и до боли сжала руку Евы.
– Где? – воскликнул Женька, и все они принялись в панике оглядывать темный двор.
– Он вошел на мост. Кулон с лунным светом… Я его чувствую!
Ева едва слышала Ликин панический шепот – так сильно у нее колотилось сердце.
– Давайте спрячемся и переждем, пока он уйдет, – предложил Валера.
– Нет, мы же не знаем, как у них все в замке работает. Вдруг он сразу узнает о случившемся? – возразил Жаров.
– Если уже не знает, – выдохнула Ева.
Они лихорадочно шептались, до боли сжимая руки друг друга, и пятились к конюшням.
Вдруг рядом с ними раздалось злобное рычание. Собака, которая в прошлый раз испугалась Лики, стояла в паре метров от них, скаля зубы. Вряд ли она их видела, но явно чувствовала.
– Он идет сюда, – в панике прошептала Лика.
– Спалились, – в голосе Валерки послышалось отчаяние.
Вдруг Лика одновременно выпустила руки Евы и Валеры и шагнула вперед, становясь видимой. Валерка тут же вцепился в Еву, заставляя ее вновь исчезнуть.
– Что ты делаешь? – спросила Ева у Лики.
– Она тебя не слышит, – ответил Валера.
Никита был верхом. Он появился из-за поворота и тут же натянул поводья.
– Лика? Ты что здесь делаешь? Рыжая, фу! – прикрикнул он на собаку, и та, ворча, отошла от них подальше.
– Я вышла погулять, – голос Лики звучал тоненько.
– Одна? Без света? – Никита спешился и окинул Лику взглядом. Сам он тоже был без света, но, видимо, ему это неудобств не доставляло.
Лика пожала плечами и спросила:
– Как прошло с русалками?
– Как всегда, – туманно ответил Никита.
Откуда-то выбежал мальчишка и, приняв коня под уздцы, повел его в конюшню.
Никита подошел к Лике и остановился напротив нее.
– Все нормально? – спросил он, вглядываясь в ее лицо.
– Да, – Лика отрывисто кивнула и расправила подол платья.
Никита оглядел двор, потом вновь повернулся к ней:
– А где твои друзья?
– Спят, наверное, – врала Лика не то чтобы бездарно, но ее волнение было очевидно, поэтому Никита ей, разумеется, не поверил. Ева это видела.
– Ты чем-то расстроена?
– Зачем ты дал мне эту книгу? – неожиданно спросила Лика.
– Что она делает? – прошипел Жаров.
– Пытается понять Никиту, – вздохнула Ева.
Ей была очевидна беспомощная попытка Лики получить ответ, который означал бы, что Никита ее не обманывает, что все вышло случайно.
– Чтобы ты лучше поняла… наш мир, – надо отдать Никите
