с корешками, каждый из них завернула в тонкую белую ткань и спрятала в шкаф поглубже за одежду.
Я очень боялась, что мачеха Никиты за ночь переменит своё решение и останется дальше портить мне кровь и жизнь. Но нет, женщины, позавтракав, молча покинули наш дом.
Бабушка подозвала внуков, сухо приобняла ребят и тут же отошла в нанятую карету, за которой стояла телега, нагруженная теми самыми вещами, с которыми они и прибыли. Марта к детям, как и ко мне, не подходила, женщина, задрав подбородок, прошла вслед за сестрой. А вот Амалия со слезами на глазах обнимала Леночку и Андрея, шепча им, что обязательно ещё приедет. Единственное, что она спросила, подойдя ко мне, не буду ли я против её приезда.
Отказывать не было причин, дочь Марты ни разу мне не сказала плохого слова, а в детях души не чаяла.
Стоя возле забора, карету и телегу я провожала до упора, пока пыль на дороге не улеглась. Уехали, скатертью дорога.
Первым делом зашла в комнату, посмотрела и пересчитала корешки.
Дети быстро собрались в школу, и я, закрыв дом, отправилась их провожать, а на обратном пути решила зайти за продуктами. Яблоки немного подешевели, сезон сбора пришёл, давно не ела шарлотку, решила испечь, чтобы поднять настроение Лене и Андрею.
Город жил своей жизнью, рынок шумел и привлекал вкусными запахами. Домой шла уставшая, с пакетом ароматных яблок.
Как же на душе легко и радостно, когда в доме нет посторонних. Что хочу, то и готовлю, не спрашивая родственниц, хочу пою, хочу пол мою, а хочу и в гости иду. Точно, надо навестить Алису, посплетничать о себе любимой за чашкой чая. Столько новостей, а она и не знает.
А через недельку стоит собраться и вместе с детьми съездить к Людмиле, дети поиграют с друзьями, а мы пообщаемся.
Пританцовывая, взялась взбивать яйца и сахар, неудачно оступилась, поскользнулась, и всё, что было в тарелке, оказалось на мне. Хорошо, что не упала на пол.
– Да что же такое? – пробормотав, наклонилась и вытерла маленькую лужицу, посмотрела на своё платье, вздохнула и отправилась переодеваться.
В моей коллекции было три домашних платья, так что, сбросив грязное, взяла с вешалки чистое. Посмотревшись в квадратное зеркало, наклонилась за грязным платьем и поняла, что вещи на полках лежат неровно.
Протянув руку вглубь, замерла: мои пальцы не находили корешки.
– Что такое, где они? – в недоумении прошлась по всем полками и даже вытащила вещи. Пусто! Меня накрывала паника. Дом был закрыт, родственницы уехали. Где корни?
Заглянула под кровать, корзина пуста.
– Украли, – прошептав, кинулась на чердак. – Кто? Когда? Всё же закрыто, замки не сломаны!
Распахнув дверь, по привычке оглядываясь, прошла в угол. Ягоды лежали на месте. Неужели родственницы вернулись и украли? Но как?
– Да как-как? Ключи сделали или наняли взломщика. Что ты задаёшь глупые вопросы, Виктория! – забыв о шарлотке, с испорченным настроением бросилась в сторону аптечной улицы к Жабину. Если расскажу о краже, возможно, он поможет нагнать, поймать преступниц, в прошлый же раз получилось достать Кирьяна.
В аптеку ворвалась словно ураган.
На эмоциях размахивая руками, рассказала Жабину, что произошло. Об отъезде мужа, о просьбе родственниц, их спешных сборах и криках, приврала лишь в одном: почему сразу не принесла корни. Сказала, что побоялась нести такое количество в одиночестве, вдруг украдут. Хотела нанять провожатого, но не успела.
– Вениамин Львович, помогите и в этот раз, согласна на любые ваши условия.
– Виктория, я помочь не против, но ваша свекровь не деревенский мужик Кирьян. Она умна, изворотлива и хитра. Корни были украдены с помощью магии. Уверен, что следы этой магии покажут не на вашу родственницу, а обвиняя госпожу Агату, вы можете навлечь на себя гнев её покровителей. Так что мой совет не ловить вора самостоятельно, а пойти на судейский двор и заявить о пропаже. Они найдут настоящего преступника, ему за кражу драгоценных корней такое наказание прилетит, что мало не покажется.
– Хорошо, так и сделаю, Вениамин Львович. Только у меня ещё один вопрос к вам имеется, – в душе клокотали злость и обида.
– Спрашивайте, если знаю ответ, то молчать не буду.
Поведав о том, что родственницы узнали о потере магии, замолчала.
– Меня можешь не подозревать, – усмехнулся Жабин. – Мне репутация дороже. Ты уверена, что и словом не обмолвилась дома? Вдруг с мужем обсуждала и не заметила, что подслушивают?
– Нет, нет, такого не было, – заверила в ответ мужчину.
– Альберт, закрой аптеку и иди сюда! – выглянув за дверь, громко крикнул Вениамин Львович.
Молодой человек быстро исполнил то, о чём просили.
– Чем могу служить? – улыбнулся помощник аптекаря.
– Лучше сам расскажи, если через капли правды узнаю, работы тебе не найти в этом городе до скончания веков, – начал с угроз аптекарь.
– Что я сделал? – неподдельно удивился Альберт.
– Тебя кто-нибудь вчера спрашивал о госпоже Виктории? Ты слышал наш с ней разговор? За деньги продался?
– Господин! – молодой человек неожиданно упал на колени и ударил себя кулаком в грудь. – Магией готов поклясться, любые капли выпить, не предавал, разговора не слышал. Молю о прощении.
– Встань, – поморщился Жабин. – Пей капли правды.
Альберт протянул руку к пузырьку и, не теряя времени, выпил. Но и после этого повторил те же слова. Не слышал, не продавал.
Тогда Вениамин Львович поинтересовался, кто заходил вслед за мной. Альберт припомнил, что зашли две женщины, попросили продать травы для припарок, такую траву редко кто покупает, потому что есть очень дешёвые сборы, более эффективные, но они настаивали, что нужна именно она. Пришлось молодому человеку идти на склад и искать нужную траву.
Альберт, подумав, рассказал, как выглядели посетительницы. Описание подошло к Агате и Марте.
Вздохнув, уже я начала извиняться и перед Жабиным, и перед его помощником. Было стыдно, что заподозрила их в предательстве.
Жабин улыбнулся и направил меня на судейский двор, подать заявление о краже. Также напомнил, чтобы я не тянула с бумагой о потере магии.
Попрощавшись, красная, как помидор, покинула аптеку. Заявление о
