Оскель и Оким, позади маячил Радих.
– Довольно, господин, довольно, – увещевал страж отчаянно сопротивлявшегося Мавата.
– Он спятил! – вопил Оскель. – Держите его!
Из обители на помощь Зизуми спешила прислужница. Уловив краем глаза движение, ты обернулся.
И увидал неподалеку Дупезу. Тот смотрел прямо на тебя.
– Друг Эоло, – произнес он без улыбки, – ты взять наше.
Из-под короткого плаща ксуланца высунулась змеиная голова с раздвоенным языком.
– Лорд Мават, успокойтесь, – донесся до тебя голос Радиха, силившегося вклиниться в кучу-малу.
Мгновение ты колебался, не зная, как поступить: бежать на выручку Мавату или разбираться с Дупезу? Выбор пал на Мавата. Ты устремился к нему, наперерез Радиху. Толпа непроизвольно расступилась, и ты очутился подле господина в тот самый миг, когда Оким вероломно сорвал с пояса Мавата нож и нацелился ему в живот.
В суматохе лезвие вонзилось подоспевшему Радиху в бок. Оким торопливо выпустил рукоять, а Оскель, после секундного оцепенения, завопил:
– Хватай убийцу! Мават зарезал лорда Радиха!
Ты подоспел вовремя. Стражники разинули рты от изумления, когда Мават просто исчез. Ты увлек его за собою в проулок, сунул в руку амулет и рявкнул: «Беги!»
И лишь потом вспомнил о Дупезу.
– Господин, Дупезу видел меня, – произнес ты в пустоту, неуверенный, что Мават все еще рядом. – Амулет не сокроет тебя от ксуланцев. Остерегайся попадаться им на глаза.
– Поостерегусь. – Мават тяжело дышал после схватки и стремительного бегства. – Я отправляюсь в башню. Буду наблюдать, слушать. А после решу, что делать дальше.
Однако его слова не достигли твоих ушей. Ты подался вперед, облокотившись на колени, перевел дух и закоулками двинулся на постоялый двор.
Спустя два-три дня после предостережения Мириады с пролива на Вускцию обрушился ураган. Ветер поднялся такой, что мои подопечные, побросав работу, укрылись под моею сенью. Ураган бушевал весь день и всю ночь, однако под утро стих. Небо заволокло тучами, над водами повис туман. Исполинские, будто по-прежнему гонимые ветром волны разбивались о берег. Даже в порту не царил штиль, у пирсов плавали стайками розовые и коричневые тушки мертвых медуз. Вода сделалась мутною, потемнела. Выдвинись против нас суда, мы не заметили бы их за туманом. Лишь безумец отважился бы пересечь сейчас пролив, однако же дозорные не теряли бдительности.
К полудню во мгле проступили очертания шести кораблей – низких и длинных, с единственным парусом на мачте. Едва они приблизились к порту, я почувствовал мощный отток сил: боги града Вускции готовились к контратаке. Черное полчище комаров пронеслось мимо меня и устремилось вперед, гонимое ветром. Исполинский бело-серый кит, покрытый островками рачков, пронзил водную гладь и всею массой обрушился на первое попавшееся судно. Десятки щук с острыми как бритва зубами, сотни морских дракончиков со вздернутыми плавниками сигали на палубы, кусались, били хвостами. Кит скрылся на глубине, накренившееся судно выровнялось, оставив команду беспомощно плескаться за бортом. Тем временем парусники осаждались целыми армиями рыб. Мною вновь овладела слабость, когда высокая волна обрушилась на палубы, заполонив их бесчисленными ядовитыми медузами.
На помощь морским гадам уже спешила черная туча сотен тысяч комаров. Они жалили команду, экипаж, впивались в незащищенные участки тела, находили прорехи в броне, заползали в рукава, за шиворот. Люди, еще мгновение назад цеплявшиеся за все подряд, чтобы их не смыло за борт, сами ныряли вниз, отчаявшись совладать с разящим войском Мириады. Тараном били по парусникам волны, бил кит, и сами они бились друг о друга. Уцелевшие матросы – искусанные, покрытые жуткими волдырями – в панике бросали весла, штурвалы и паруса, отдавая суда на милость стихии.
Тем временем из порта града Вускции готовились выйти корабли в надежде захватить хоть часть вражеской команды. Войско Мириады успело рассеяться, однако щуки и морские дракончики все атаковали, палубы без устали наводнялись медузами, с интервалом в несколько минут появлялся кит, подминая всех и вся. Вновь поднялся ветер, но теперь он гнал не полчища комаров, а разворачивал вспять суда захватчиков, сталкивая их между собою. Ровный, мощный шквал не унимался, однако над проливом по-прежнему властвовал туман. Имея самое смутное представление о ситуации и военном потенциале Ворона, я счел за лучшее затаиться и ждать, что еще предпримут боги града Вускции. Вызвать бурю само по себе невероятно затратно, особенно в полдень, когда морской бриз обращен к суше. Вот почему силы утекали из меня с невероятной, пугающей скоростью.
На борту парусников творился хаос: потеряв управление, они сбились с курса, отчаявшаяся команда в панике металась по палубе. Ничто не мешало морякам града Вускции захватить их без боя. Очевидно, сражение было выиграно – конечно, если Ворон отступит и ограничится единственной атакой.
Не ограничился.
Туман вдруг рассеялся, явив тысячи вооруженных, закованных в броню солдат. Они маршировали прямо по водам, точно по мосту. Суда и морские гады расступились, освобождая им дорогу.
С новым оттоком моих сил на воинство обрушилась волна. Те даже не дрогнули, не отклонились ни на дюйм от намеченного курса. Вскоре колонна разделилась: часть двинулась к кораблям града Вускции. Ступая по воздуху, словно по твердой земле, вражеская армия перекочевала на палубы и безжалостно расправилась с матросами. Воины казались неуязвимыми: их не брало никакое оружие, в телах застревали мечи и стрелы, не причиняя ни малейшего вреда. Когда главная колонна приблизилась, упадок сил едва не вышиб меня из камней причала, а на пролив обрушился чудовищный смерч, который поверг несколько десятков неуязвимых бойцов в пучину. Внезапно меня осенило: поверженные воины были грубо отесанными бревнами. На град Вускцию надвигалась армия бога Безмолвного леса.
Страшно вообразить, какую цену заплатили за маневр покровители Ирадена. Могущественному богу не составит труда очеловечить бревно, заставить его ходить и размахивать мечом. Но если бревен тысячи? Какие ресурсы нужны, чтобы они двигались и сражались одновременно? Шагали по воздуху, как по земной тверди? Не утратили сходства с людьми, вопреки сплоченному противостоянию града Вускции? Только лес был способен на такое. Но неужто Ворон возомнил, будто сумеет тем самым окончательно сломить богов града Вускции? Едва ли. Похоже, он приберег какой-то камень за пазухой.
Накатившая слабость оглушила меня, вынудив вернуться в исконное вместилище. Угрюмые молчаливые товарки со стертыми в кровь руками вращали меня на постаменте. Они едва держались на ногах, две девы плакали – с момента появления вражеских судов они работали без продыху, превозмогая боль и усталость, – однако во взгляде читалась твердая решимость.
– Плохо дело, – посетовала Мириада, спикировав мне на макушку.
– Зачем устраивать представление с деревянным воинством? – недоумевал я. – Такие затраты
