делать не хочет. Она не позволит. Старая паутина содрана, сожжена в огне. А новую она подпустит. Теперь знает, как сражаться.
– Идем, – Агостино уже тащит ее за руку.
* * *
Чердак в огне.
Лестница, ведущая наверх – вся в дыму, самого огня пока не видно, но там горит.
– Елизавета, вы уверены? – спрашивает Агостино. – Он действительно там?
– Да, – говорит она. – Он там.
Она чувствует.
И нет – она не уверена. Как она может быть уверена, если такого с ней раньше никогда не было?
– Он еще жив? – спрашивает Агостино.
Отлично видно, что в огонь ему лезть не хочется.
И хочется рявкнуть на него – какого хрена полез, если боится?! Пусть бы лучше Люк! Люк бы не испугался, он бы поставил щиты и…
Люку и так досталось. Не надо его сюда.
Агостино смотрит на нее, поджимает губы.
– Хорошо, идем, – говорит он. – Надеюсь, моих щитов хватит. Держитесь ближе ко мне, так потребуется меньше сил.
Лиз кивает.
Дым на лестнице и вокруг, и чем дальше, тем плотнее.
Большое пространство наверху, какие-то комнаты… здесь не живут, но вероятно хранят что-то.
И дальше…
Уже почти, Лиз чувствует. Но в какой-то момент до паники – ей кажется, это все не по-настоящему, она привела Агостино в ловушку и сама попалась. Тут кругом огонь, Лиз слышит, как трещат перекрытия, как гудит пламя… они сгорят.
– Там, – показывает на дверь.
Дверь заперта. Агостино пытается выбить ее, сначала плечом – раз, другой, потом отходит, коротко бросает через плечо: «Пригнитесь», и бьет магией.
Дверь в щепки.
Охраны уже нет, кругом огонь – он куда лучше охраны.
На полу, у широкого столба, держащего перекрытия, двое мужчин. Оба погружены в сон. Их посадили спиной к столбу, сцепили наручниками за обе руки так, что не встать и никуда не деться. Король Ладислав бессильно завалился на бок, Штефан… Что же делать?
Агостино выругался.
– Я попытаюсь освободить, – сказал он. – А вы можете привести их в себя?
– Попробую.
– Сначала короля.
Лиз кивнула. Да, это разумнее. Хотя все это слишком не нравилось.
Магия Агостино не приспособлена, чтобы рвать цепи, даже тонкие, как на наручниках. А ключа нет. Но воздух тоже кое-что может, хотя здесь лучше бы справился огонь. Железо в руках принца начинает покрываться ржавчиной. Медленно, но дело идет.
Лиз тоже не теряет время. До этого сегодня она все время пыталась усыпить, а теперь нужно наоборот – сделать, чтобы очнулись. Но когда имеешь дело с такими сильными магами, как члены королевской семьи, все намного сложнее, чем обычно. Там такая защита, даже неосознанная, что через нее сложно пробиться.
Но надо разбудить.
Положить ладони на виски, сосредоточиться…
Но не пускает никак.
Как же…
Тихо, спокойно, не паниковать.
Стена слева начала занимать огнем, времени у них не так уж много. Нужно ведь еще как-то вывести их отсюда.
Агостино ругается сквозь зубы. И магией и просто руками пытается разорвать, тихо рычит. Потом оглядывается, находит какой-то тяжеленный подсвечник, бьет им. Еще и еще. Дергает.
Наконец цепочка наручников с одной стороны поддается, звенья почти истлели, расплющились, и Агостино дергает и разрывает, наконец.
– Елизавета! – требует он, словно она и так не старается изо всех сил.
– Я пытаюсь!
– Отойди! – требует он. Нетерпеливо. Все терпение принца уже закончилось. Видно, что он старается, но сил уже нет. Шея мокрая от пота и чуть подрагивают пальцы.
Лиз послушно отстраняется. Он не менталист, но тоже кое-что может.
Пробудет разбудить короля.
Раз за разом…
Сжимает зубы, вытирает пот со лба.
– Попробуйте еще. А я пока вторым наручником займусь.
Лиз кивает.
И тут король Ладислав вздрагивает под ее пальцами, тихо стонет. Его глаза чуть приоткрываются и закрываются снова.
– Давайте еще! – требует Агостино. – На себе нам их обоих не вытащить.
Он прав, и Лиз понимает, конечно. Выбора у них нет. Должно получиться.
И снова у Агостино получается быстрее. Он едва ли не руками разрывает цепочку, расплющивая звенья подсвечником, дергая и помогая магией себе.
Чуть не падает.
Все, теперь принц и король свободны друг от друга.
– Ну, давайте же! – Агостино садится рядом, бьет короля по щекам. У него самого щеки белые и волосы липнут ко лбу.
Жар уже чувствуется и только щит держит от того, чтобы не начать задыхаться от дыма.
Наконец, король открывает глаза, слабо моргает.
– Вам нужно встать, ваше величество! – требует Агостино, и почти за шкирку рывком заставляет короля подняться. Но король тяжелый, так его не поднять. Дергает.
– Что происходит! – пытается понять король, язык у него едва ворочается. Тяжело дышит.
– На вас напали, ваше величество, – говорит Агостино. – Во дворце пожар! Нам надо бежать!
Бежать, конечно, король не может. Хоть бы встать ему…
– О-она? – с трудом спрашивает король, – кивая на Лиз.
– Нет! – горячо говорит Агостино. – Она пыталась помочь вам. Помогла разбудить. Нам нужно идти!
Ладислав старается проморгаться. Агостино с трудом ставит его на ноги, но король едва стоит. Только тяжело наваливается на нитошварского принца. Сам точно не дойдет.
Крутит головой.
– А Штефан? – спрашивает слабо.
Агостино пытается собраться и что-то решить.
Облизывает и кусает губы.
– Вы можете идти сами, ваше величество? – спрашивает напряженно.
Король пытается. Но и устоять толком не может, его слишком хорошо приложили магией до этого, у него в глазах плывет и не держат ноги.
– Нам нужно сначала вывести вас, ваше величество, – говорит Агостино. – И как только вы будете в безопасности, я вернусь за Штефаном. Или мы найдем помощь по дороге и отправим сюда. Елизавета…
– Я останусь с ним, – твердо говорит она, даже сама удивляется. – Я постараюсь разбудить Штефана, может быть, он сам сможет идти тогда. Хоть как-то.
Страшно. Но как быть еще Лиз не знает. Бросать его сейчас – точно неправильно.
Агостино несколько секунд смотрит на нее, сжав зубы, стараясь решение принять. Потом кивает.
– Я поставлю щит на вас. Если сможете, попытайтесь поддержать щит сами, подпитать своей силой. Но в любом случае хоть как-то защитит от огня. Я постараюсь
