и плутали до самого вечера.
— Я так и знал, что ничем хорошим это не закончится! — Мерри обиженно топнул, остановившись на небольшой полянке. — Вот мне отец говорил, чтобы я не совал нос в чужие дела, а тем более — в чужие Храмы! Сгниём мы здесь, и никто косточек наших не найдёт!
— Да ты, я погляжу, оптимист. Чуть что — сразу позитивные пророчества. Гроб, гроб, кладбище, мда… — я ухмыльнулся, отгоняя дурные предчувствия, и достал флягу с водой. Напился и сказал: — Прорвёмся! Или тебе нужен отдых, чтобы поплакать?
— Сами поплачьте, — огрызнулся Мерри. — Я вообще могу идти целый день, и целый вечер, и целую ночь… Только не вижу в этом смысла.
Он скрестил руки на груди и надулся, как мышь на крупу. Я открыл рот, чтобы предложить устроиться на ночлег, но неожиданно зашуршали листья и затрещали ветки. Справа от нас раздвинулись кусты, и на полянку вышел согнувшийся старичок. В одной руке — лукошко с ягодами, в другой — посох. Он посмотрел на нас, улыбнулся и попросил:
— Сынки, проводите, пожалуйста, старого домой. Мне здесь недалеко, а спину уж прихватило, сам, наверное, и не дойду.
Мерри моментально оживился.
— Дед, покажи, в какую сторону столица? — протараторил он. — Нам с твоими ягодами некогда возиться. Смотри, сколько деревьев в лесу! Будешь на них опираться, так и доплетёшься до своей хижины. А мы уже целый день здесь бродим, нас, наверное, дома хватились, волнуются…
— Да погоди ты! — я оттеснил его плечом и приблизился к старику, забрал лукошко. — Показывай, отец, сначала тебе поможем, а потом уже в Грингфог вернёмся. Ты же знаешь, куда нам идти? Мы лошадей на опушке привязали, как бы их волки не сожрали…
— О, сынок, волки здесь не водятся, — старик развернулся и потопал в глубь леса. — А в Грингфог я каждый месяц бываю, утром провожу. Зачем вам ночью куда-то идти? Оставайтесь в гостях, у меня места всем хватит, даже невоспитанным юношам.
Он бросил хитрый взгляд на Мерри, и тот поперхнулся от возмущения, но ему хватило ума промолчать. Спустя пару минут лес поредел и в метрах тридцати показалось что-то тёмное. Мы приблизились, и я смог разглядеть невысокие колонны, фронтон с лепниной и накренённую крышу, уходящую в землю. Мерри что-то сдавленно пискнул и спрятался за моей спиной.
— Ну что же вы, не стесняйтесь и чувствуйте себя как дома, — усмехнулся старик и исчез в тёмном проёме.
— Это Храм? — задал я риторический вопрос и сам же на него ответил: — Это Храм.
Внутри он скорее выглядел как небольшой уютный домик из трёх комнат. Старик пригласил нас на кухню. По щелчку его пальцев вдоль стен зажглось множество маленьких огоньков и вспыхнул камин. Старик быстро накрыл на стол и махнул рукой, чтобы мы присаживались. Мерри кусок в горло не лез, он всё время настороженно зыркал на старика, а потом и вовсе сослался на усталость и смылся в спальню, где ему выделили кровать.
Старик поднял на меня взгляд и велел:
— Спрашивай. Мальчишка ничего не услышит.
— Зачем вы понаставили ложных меток? Хотели втереться в доверие? Чересчур топорно, — я нахмурился. Доверия к старику у меня не было. Слишком уж странная встреча, будто он знал о нашем прибытии заранее. Да ещё и закрутил нас по лесу — если бы не помог, так бы мы с Мерри и сгинули бы под каким-нибудь кустиком.
— Хах, не тот вопрос я ожидал услышать. Да ладно тебе, Энрай. Так ведь теперь тебя зовут? Прости старого дурака, не смог побороть привычку — всегда проверяю гостей. Если помогут старику — вывожу к Храму, если откажутся — так и оставляю их плутать по лесу. Некоторые выходят, некоторые умираю, — он хитро прищурился. — Старость надо уважать.
— Вы Хранитель? — уточнил я.
— Хранитель, Хранитель. Первый человек, который освоил Кассиопею. Забавно, когда-то моё имя было у всех на слуху, а сейчас обо мне полностью забыли, — он горько рассмеялся и повторил: — Хранитель. Безликое название никому не нужного человека.
— У меня ваше Созвездие?
— Нет, и ты сам это прекрасно знаешь. Не трать время попусту, расхаживая по Храмам, у тебя есть чем заняться, — он ткнул пальцем в моё правое плечо. — Божественная кровь всегда пользовалась спросом. Рабы людей, рабы Богов… Расходный материал в великой войне.
Я накрыл плечо ладонью, чувствуя, как татуировка жжёт, будто только что поставленное клеймо. В памяти всплыли кошмары, которые изредка мне снились: о беспощадном чудовище и его спутнице, девушке с фиолетовыми глазами и такого же цвета волосами.
— Почему вы мне помогаете? Вы разве не знаете, кто я?
— Не знаю? — старик расхохотался. — Да когда меня восхваляли по всей Коалиции, ты ещё пешком под стол ходил! Я два месяца назад был на южной границе, медитировал на вершине горы. И по волнениям мировых энергий внезапно понял, что свершилось нечто… важное.
— Побег Древнего?
— Разве в последнее тысячелетие случалось хоть что-нибудь любопытнее, чем побег Древнего? Я разговаривал с огнём, и он рассказывал, куда идёт Древний и что он делает. Несколько недель я внимательно слушал, а потом спустился с горы и пошёл навстречу судьбе, — старик с печалью вздохнул и слепо уставился в стену. — Я очень долго этого ждал. Очень долго. Моё время на исходе.
— Вы прошли всю Коалицию, чтобы поболтать со мной? — я озадаченно склонил голову к плечу.
— Я пришёл, чтобы отомстить! — гаркнул Хранитель и ударил по столу кулаком. Я приготовился защищаться, но он отмахнулся: мол, не беспокойся, всё в порядке, и добавил: — Я обычный человек, но кое-что знаю. Если задашь правильный вопрос, то сможешь избавиться от оков.
— Кому вы хотите отомстить?
— Леониду Спасителю, — криво усмехнулся он. — За всю историю Коалиции ты единственный, кто его победил. Правда, потом он победил тебя, и это вышло куда больнее. Хватит спрашивать глупости! Я уже начинаю жалеть, что показался тебе на глаза!
— Правильный вопрос, говорите? Что же… Может, вы скажете, как мне снять это? — я потряс руками, которые были обмотаны цепями.
— Ты найдёшь ответ там, где видели Колесо Фортуны, — глаза старика помутнели, их заволокло пеленой. Он с трудом поднялся и поплёлся в спальню,
