друзей. Большое сборище магов хорошо помогает скрыть наплыв людей.
— В академии тоже нарастает беспокойство. Даже ученики стали шушукаться о том, что скоро это должно закончиться, — дополнила Сетра.
— Народ вновь на грани бунта, но в этот раз мне нечем их успокоить. Надеюсь, собрание через несколько дней будет на эту тему. — Продолжал рассуждать Элиот.
— Думаешь, что архимаг нашел нового короля?! — воскликнула Сетра.
Амос прикрыл глаза и вздохнул. Друзья терпеливо подождали.
— Да. Я почти уверен, что речь будет идти об этом…
Повисла гробовая тишина, и лишь изредка звук ставящейся на стол кружки нарушал тишину. Каждый думал о своем эти десять долгих минут. Михей чувствовал это ужасное напряжение, которое уже не мог терпеть.
— Господин Элиот, а какая у вас способность? — задал мальчик вопрос, что первым пришло ему в голову.
— Проклятия, — тишина повисла еще более неловкая, а Элиот отпил сидр.
— У меня сила природы! Я могу наслать грозу! — с улыбкой произнесла Сетра.
— О, это круто!
— Сетра, а чем ты занимаешься? — спросил Амос.
— Я вот работаю в академии. В основном слежу за исполнением заданий. Думаю, ты об этом уже догадывался. Лучше расскажи нам, что ты делал эти годы. Письма ты не любитель писать.
— Я отправился далеко на север, где поселился в маленькой деревне и открыл там свою лавку. Продаю местным лекарства…
— О! Понимаю! Такие глупости заказывают! В прошлый раз пришел рыцарь и говорит: «Хочу заклинание, чтобы щит светился, когда я двигаюсь». На вопрос «зачем?» он ответил: «Ну это же круто». Другой вообще хотел, чтобы, когда он умрет, то распался в пыль «красиво так»… — посетовала на жизнь Сетра.
Амос понимающе вздохнул. Ему тоже приходилось часто принимать странные заказы или обычные, но в совершенно непонятных формулировках.
Так они просидели целый вечер, вспоминая былые дни и слушая истории Сетры.
Вечером они вышли из таверны и пошли по улице, вспоминая о временах учебы в школе чародеев.
— Я помню, как встретила Амоса впервые. Нам тогда было по 16 лет. Он был таким зашуганным. Даже слова не мог сказать, — усмехнулась Сетра.
Амос недовольно что-то проворчал, но Элиот начал с ним обсуждение ядовитых растений, отчего тот потерял интерес к Сетре и Михею.
Мальчик уже обожал эту волшебницу за то, что она так спокойно рассказывала об их детстве.
— Мы сначала с ним не поладили. Он казался мне странным. Вечно ходил один, как неприкаянный, и с жутким видом давал советы что-то не делать. Конечно, все всё делали и попадали в разные неприятности. Думаю, ты бы тоже не послушал бледного, худого и темноволосого мальчика с безжизненным лицом, который мрачно говорит: «Не ходи сегодня к фонтану», — она улыбнулась своим воспоминаниям. — Академию построил прошлый архимаг, когда нам было 14 лет. Она была создана для того, чтобы обучать десятки новых чародеев, не имеющих наставников…
— Но разве можно стать чародеем без учителя? Я думал, сила передается от чародея к другому человеку… — мальчик немного растерялся.
Они проходили сломанный фонтан, на край которого села Сетра. Статуя посередине фонтана давно поросла мхом, но можно было разглядеть очертания лисы или собаки. Было сложно понять точно из-за отсутствия целых кусков скульптуры.
— Чтобы стать чародеем, достаточно просто найти лютена и попросить о силе. — Она посмотрела в небо. — Сейчас это порицается. Хотя еще пару десятков лет назад это было нормальным и детей заставляли заключать контракты.
Михей сел рядом с ней, осторожно поправив край ее воздушного платья.
— Но что плохого в том, чтобы получить силу? Разве что приходится терпеть лютена… Иногда Элиота терпеть сложно, но…
— Заключая контракт, ты продаешь то единственное, что у тебя есть. Самую большую драгоценность — душу. — Она внимательно посмотрела в глаза мальчика.
Михей вздрогнул. Его глаза забегали. Было заметно, как он пытается осознать услышанное. Его взгляд переместился на спину Амоса, пока тот общался с Элиотом немного на отдалении.
— А что случается, когда…
— О, милый, тебе рано думать о таком. Об этом старику Амосу нужно беспокоиться. С возрастом у каждого из нас начинаются проблемы от нашей магии. — Она немного задрала ткань рукава и обнажила шрам от молнии. — Мне вот иногда сложно держать молнию в узде, и я могу случайно ранить саму себя. Но это проявляется только годам к пятидесяти.
Михей открыл рот, чтобы спросить про ее возраст, но вовремя вспомнил фразу Амоса о том, что молния бьет действительно больно.
Михей неловко спрыгнул с бортика фонтана и заметил приближающегося Элиота. Мужчина выглядел хмурым и очень сосредоточенным. Учитель подзывал Михея к себе. Мальчик быстро обогнул Элиота и встал рядом с Амосом. Амос довольно улыбался, скрестив руки на груди.
— Наконец-то он решился.
Только сейчас юный чародей заметил, что за спиной Элиот держал небольшой букет цветов и маленькую коробочку.
Мужчина подошел к Сетре и протянул ей цветы. Она весело улыбнулась и приняла букет. Элиот что-то шептал ей, сбиваясь через слово и растерянно заглядывая в ее глаза. Элиот стоял на одном колене перед Сетрой. Женщина пораженно смотрела на него и протянула изящную руку. Элиот счастливо надел ей кольцо на палец. Сетра рассмотрела кольцо и обвила руками шею мужчины.
— Вот так, Михей, и бывает. Они тридцать лет любили, но недостаточно сильно, чтобы признаться об этом друг другу. Иногда таких нужно только подтолкнуть. — Он усмехнулся. — Теперь будет повод выпить.
Элиот счастливо кружил на руках Сетру, а та смеялась. Прижавшись лбом к ее лбу, он опустил ее на землю.
Они праздновали помолвку в таверне всю ночь и до самого утра, собирая по дороге знакомых и не очень знакомых.
Наступил день собрания. На входе уже собрались несколько знакомых лиц. Там были Сетра с Элиотом которые ждали Амоса с учеником.
— Учеников пускают? — спросил Амос.
— Нет. — Михей заметил знакомую фигуру.
Это был Тарадеус со своей теплой улыбкой. Он помахал Михею. Ребенок же радостно помахал тому в ответ. Тарадеус по-настоящему вызывал улыбку своей наивностью в глазах.
В этот раз он был не один, рядом с ним в противовес шел очень серьезный парень.
Его одежды сильно выделялись. На воротнике был мех, ткани черные с узорными вышивками. Всем своим видом он говорил, что он лучше всех. Его лицо отражало только призрение к окружающим.
Михей сразу узнал в нем парня из лавки алхимика.
Тарадеус по своему обычаю запнулся о собственную ногу и начал падать. Арчибальд даже не смотря в его сторону не заметно того подхватил.
Тарадеус стал что-то, улыбаясь, тараторить, на что его спутник, раздраженно вздохнув, ускорил шаг.
— Что
