земле. В глотке сухо, тело ломит, он весь покрыт пылью и грязью. Его уже и за ляока-то сложно принять. Кажется, что на теле вообще нет зеленого участка. Рядом на землю садится Мира. У Канзана уже нет сил изображать бодрость. Он поворачивает голову в ее сторону. Кажется, она все видит по его взгляду.
– На сегодня мы закончили, не волнуйся. А у тебя уже неплохо выходит.
Это правда. На какой-то момент у Канзана получалось. Правда, вскоре по телу начали расползаться спазмы и вспышки боли. Концентрация начала спадать.
– Но, кажется, использование дара все еще… м-м-м… ограничено. Тебе, наверное, было больно, да?
– Не… – он протягивает, прерывая слово кашлем.
– Канзан, не нужно пытаться меня впечатлить таким образом. Будешь от меня скрывать – я могу тебя случайно прикончить тренировкой. Поэтому отвечать честно: было ведь больно? – закатывает глаза Мира.
Он нехотя кивает.
– Но, кажется, боль не критичная? Ты ведь все еще был способен использовать магию и двигаться.
Очередной кивок.
– Хм… Интересно. Тебе нужно помыться. Тут есть личная баня. Надеюсь, что ее не осушили. Лежи, я все узнаю.
Канзан обращает свой взор на небо. Оно все еще пасмурное. Он прикрывает глаза. Канзан чувствует даже какое-то удовольствие. В памяти всплывают мгновения, когда он ловко уходил от резких атак Миры, витал в воздухе и приземлялся точно на ноги, будто он действительно какой-то герой из сказаний. А это первые шаги. Насколько же он станет могущественен?
Эти мысли кружат голову, а предвкушение заставляет его даже дрожать и изнемогать. Хочется быстрее преодолеть этот путь. Оказаться там, где все восхваляют его, как великого освободителя всех ляока.
– Эй, встать можешь?
Он открывает глаза, поворачивая голову. Над ним стражница. Как ее… Хора?
– Ага. Могу.
– Идем. Помоешься.
– Уже? Мира только отошла?
Савварийка смотрит на него и молчит.
– Ты, наверное, заснул. Мы уже успели погреть воду. Точнее, Мира успела.
– О… Правда? – Канзан и сам не заметил, веки только теперь более тяжелые, как доказательство того, что савварийка действительно не лжет.
– Идем.
– А где Мира?
– Отдыхает. Ей тоже нужно прийти в себя. Даже с одним браслетом колдовать сложно.
Канзан об этом даже не подумал. Он не без труда поднимается на ноги. Тело ломит, но Канзан с удивлением замечает, что все не так плохо. Когда он выходил за рамки своего «лимита» ранее, было намного хуже. Сейчас он вполне может двигаться. Возможно, даже сумеет сотворить магию, но пробовать как-то совершенно не хочется. Они идут к особняку.
– Это… кхм… Спасибо, – произносит Канзан.
– Ты о чем?
– Ну, это ведь ты сказала всем, что я не убивал тех ящеров…
– Я это не из-за тебя сделала. Я просто не хочу, чтобы тот, кто это сделал, остался безнаказанным.
– Ты знаешь, кто это сделал?
– Я догадываюсь.
– А это… м… тот, кого убили. Это был какой-то важный саввариец?
– Да. Он был важным… И не для меня, а для всех, поэтому он не мог просто затаиться, когда его попытались убить твои собратья.
– Мои собратья пытались его убить?
– Не так давно. Была засада в Старом городе. У вас про это ничего не слышно?
Ее описание не очень-то и подробное, но отчего-то Канзан догадывается, о чем речь.
– Одного ляока схватили, верно?
– Да. Схватили, – коротко отвечает Хора.
Какое-то время они идут молча по темному коридору, где мало окон. Наверное, раньше тут были светокамни. Канзан ощущает какой-то холодок. И стыд. Он забыл про брата. Вообще. Даже не вспоминал о нем. Так кичился тем, что он избранный, что остальные заботы – и даже брат – ушли на второй план. Стоит ли это скрывать? Да, какой в этом смысл?
– Тот, кого схватили, мой брат.
– Что? Брат?
– Мы… хм… не общались. Жили порознь, двое моих братьев были, скажем так, дикарями. Занимались всякой черной работой. В тот день одного притащили домой раненым, а второй… Второго забрали в Каменный град. Я слышал, что его так и не казнили.
– Так и не казнили… – негромко произносит Хора.
– О, выходит…
ХОРА
– …что можно что-то сделать?
Еще в детстве про ляока рассказывали всякое. Говорили, что да, мол, они похожи на эллинов, но эллины бывают разные: даже хорошие, умные и приятные. Но вот ляока… Ляока – это звери. А среди савварийцев даже появились собственные сказки и истории про ляока. Многие сводились к тому, что это некие демоны, которые просто приняли облик, очень похожий на эллинов.
Со временем Хора выросла из этих глупостей, но определенная опаска остается и сейчас. И, чего уж там, в Старом городе не часто можно встретить ляока, не связанных с криминалом. Из-за этого сама идея о том, что какой-то ляока из трущоб действительно избранный, кажется ей до одури страшной. Истих говорит, что все это про «избранного» – просто чушь, но отчего-то его слова не успокаивают. Хора ведь сама видит, что Канзан – колдун.
Сегодня, сидя в дозорной башне, она наблюдала за тренировкой, и это правда впечатляет. Если учесть, что дар пробудился в ляока совсем недавно, то, что он показывает, кажется невероятным. Он двигался так, будто сам был ветром, обретшим плоть. Это впечатляет и пугает одновременно.
Если они преуспеют, то что будет с савварийцами, которые живут в Монарде? Что будет с Хорой и ее семьей? Что будет с Нагой и другими? Надах ублюдок, но неожиданно просыпается чувство, что все под ногами дрожит. Вдруг их благополучие – это и правда заслуга кровожадного тирана из Саввары? Из-за этого Хора находится в напряжении все это время. Остальные сопровождающие ели и пили прямо на стене, но у Хоры совершенно не было аппетита.
И вот сейчас он ее благодарит. Это звучит настолько искренне, что его слова вводят ее в какой-то ступор. Словно это сталкивается с общим образом ляока. И отчего-то у нее не возникает и мысли о том, что это какая-то хитрая уловка. Будто Канзан не похож на того, кто так поступает. А теперь он рассуждает про освобождение брата, которого сам же называет дикарем?
Хора знает, что тот ляока мертв. Якобы самоубился в собственной камере. Стоит ли сказать Канзану? Она внимательно всматривается в его лицо. Возможно, это лишнее? Кто знает, что ему мог пообещать Кардади? Да и разве она должна что-то знать?
– Ну… освобождать его, наверное, не очень-то правильно, но для брата избранного, возможно, сделают исключение? – она пожимает плечами.
У нее, кажется, даже выходит сдержать ухмылку, потому что сказанное кажется полнейшей бредятиной, но ляока никакой фальши не замечает.
– Правда?
– Почему нет? Но об этом лучше говорить не со мной. Я мелкая стражница. Такое я точно не решаю.
– Мелкая стражница? Раз ты здесь, то не такая уж и мелкая, – усмехается Канзан.
Хора и сама отвечает усмешкой. Будто это что-то значит. Она не чувствует за собой ничего. Просто везение. Хотя, возможно, это и никакая не удача, ведь она теперь часть игры, где ее могут убить почти в любом случае. Можно сказать, она просто случайность, которую всегда можно стряхнуть с игральной
