Огромное лицо нависает надо мной.
Успокаивает даже глазами.
Нежно, мягко гладит по щеке, и я в который раз поражаюсь тому, как эти ручищи, словно созданные убивать, способны быть такими нежными.
– Шоковой терапии не будет! В воду швырять не стану. Хотя на будущее. Шоковая терапия обычно самое то. Сразу видно, кто человек, а кто размазня. Если со всего размаха бросить в воду. Прямо на глубину. Хочешь жить, начинаешь молотить рукам и по воде. Никому не дашь себя перебороть. Вниз затянуть. А хочешь всю жизнь быть слабаком, начнешь тонуть и орать, чтобы вытащили!
– Я не размазня!
Возмущаюсь. Но все равно. Впиваюсь в его шею крепче.
– А я что? Такое сказал? Вон, хватка у тебя какая, Ниииика! Ты, по ходу, меня скорее утопишь, чем сама под воду уйдешь!
И мне уже смешно.
Будто я как на ринге, бороться с ним собираюсь. А он видит во мне по-настоящему реального соперника!
– Ну что? Готова? Прокатиться?
Только ойкаю, когда резко переворачивает меня. Усаживает на свою спину, весь опускаясь в воду.
– Давай, малышка. Тебе понравится. Держись за шею крепче. Не бойся. Не оторвешь!
Черт! Он дьявол! Настоящий дьявол искуситель!
Плывет, резко загребая огромными ручищами воду.
И мне нравится! Мне начинает нравится! Даже когда он разгоняется так, что брызки буквально накрывают меня с головой!
Даже хохочу, запрокинув голову. Фыркая, отплевываясь от попавшей в рот воды.
Но шею держу крепко.
И только потом понимаю, что кроме шеи, обхватываю его крепкий торс. Ногами. Распахнутыми бедрами. Сжимаю его всеми конечностями со всей силы!
– Вот дьявол, – шепчу, когда Арман вдруг резко тормозит у бортика.
Переворачивает меня на спину. Нависает сверху, пожирая меня диким, безумным взглядом.
– Ты таки заставил меня распахнуться…
– И тебе это, похоже, очень даже понравилось, мммммм, невинная Ниииика?
Трется о мои губы своими. Царапает легкой щетиной, вызывая во всем теле мурашки.
– Так мастерски меня оседлала. Понравилось? Тебе понравилось?
Черт. Уже совсем не смешно. Даже улыбаться не тянет.
Его глаза стреляют чем-то диким. Голос хрипит от возбуждения.
Между ног упирается огромный пульсирующий член.
– Так обхватила меня, что могла бы раздавить. Клещами не отдерешь.
– У каждого свой способ не утонуть и цепляться за жизнь, верно?
– Походу ты станешь шикарной наездницей. Ниииика. Скачки, я надеюсь, ты с детства не боишься? Лошадей не дергала за уши?
И почему мне сейчас кажется, что скачка – это совсем не о лошадях?
– Нет, – выдыхаю прямо в его раскрытые губы.
Бежать некуда. Я надежно зафиксирована всем телом. Впечатана в его.
– Не бойся, зеленоглазка.
Хрипло шепчет, накрывая меня между ног рукой.
– Не бойся. Ничего не будет, если ты не захочешь!
32 Глава 32
– Ты сводишь меня с ума, Ниииика. Моя беглянка. Моя девочка. Запахом своим, – шумно вдыхает воздух у моих волос.
Сжимает промежность, нажимая какие-то точки, и меня всю дергает. Подбрасывает над бортиком.
По всему телу расползается горячая волна наслаждения. Захлестывает.
– Своими глазищами ведьмачьими, – проводит губами по губам, а на языке вспыхивают искры.
– Своей улыбкой , - мои ноги, что по прежнему оплетают его торс, вдруг сами по себе судорожно сжимаются. Притягивая его ближе… Еще ближе…
– А здесь, – сжимает пальцами с обеих сторон тугой узелок клитора, и я рвано выдыхаю прямо в его губы.
– Здесь ты совсем как роза. Нежный. Дурманный цветок. С такими нежными лепестками, что я слюной захлебываюсь. Такая нежная. Такая сладкая… дурманишь… Дурманишь меня так, что срываешь крышу…
Прижимает узелок клитора еще и сверху. Потирает, высекая по всему телу искры каждым движением.
И смотрит.
Боже, как он на меня смотрит.
Дико. Голодно. Жадно. И… Как на единственную женщину во всем мире!
От одного взгляда мурашки по коже! Так на меня еще в жизни никто никогда не смотрел! Дух вышибает! Заставляет внутри что-то дергаться.
– Я не хотел причинить тебе боль, малыш, – растирает. Наглаживает. Опускает палец прямо в середину.
И я выдыхаю. Громко. С шумом. Со стоном, который он жадно глотает своими губами.
Только теперь понимаю, как была напряжена. И этот палец внутри, его движение, словно дает такую желанную разрядку. Как глоток воздуха!
– Не хотел.
Ускоряется внутри меня, а я уже ничего не вижу.
Соски ноют. Заостряются. Становятся каменными.
Внутри будто все взрывается. Заставляет растворяться в его прикосновениях.
Глаза закатываются. Голова лихорадочно мечется из стороны в сторону!
– Не хотел и не причиню.
Накрывает мою грудь второй рукой, продолжая толкаться пальцем. Все быстрее. И быстрее. Растирает клитор и сжимает сосок, заставляя внутри меня что-то выстрелить.
Внутри горячо. Так горячо и все пульсирует, что это сводит с ума!
Сама распахиваюсь еще шире. Не могу. Не хочу сопротивляться этому дикому, запретному, запредельному наслаждению!
Все тело превращается в оголенный нерв.
Сама насаживаюсь на его пальцы, слыша, как из горла вырываются хриплые стоны.
Если он сейчас остановится, меня взорвет. Я сойду с ума.
И хочу. Хочу больше.
Так хочу ощутить это сильнее. Глубже. На всю длину. Его . У себя внутри.
– Я остановлюсь, если ты не хочешь, – хрипит Арман, сжимая мой клитор сильнее, перекатывая сосок между пальцами, заставляя мое тело просто неиствовать. Гореть. Полыхать. Дикой. Первобытной жаждой.
– Хочу. О, Боже. Да. Я хочу. Арман!
Цепляюсь за его шею скрюченными пальцами. Царапаю. Рву. Тяну на себя.
– Чего хочешь?
Его пальцы сжимают клитор до вспышек перед глазами.
– Мммммм? Чего ты хочешь, Ниииика? Скажи. Скажи это!
– Тебя, – шепчу, сама притягивая его лицо к себе за шею. – Тебя. Полностью. Хочу. Я хочу тебя, Арман!
Время будто замирает, когда Арман останавливается. Замирается вместе с ним так, что я слышу каждый рваный удар наших сердец.
Его лицо напряжено.
