сотрудника таможни в Индии так, будто прирежет в следующую секунду.
Я успокаивающе кладу руку на плечо Руслану и мягко отвечаю на вопросы сотрудника сама. Правда, теперь Костров смотрит недовольно на меня. Но не так, словно прирежет, чуть-чуть мягче.
— Простите моего мужа. Он... боится летать, поэтому после перелёта всегда нервный.
Таможенник мгновенно успокаивается после моего ответа на английском.
Слава богу, никаких проблем не возникает, и мы спокойно проходим паспортный контроль аэропорта.
Мой муж... Так странно. Не могу привыкнуть. Хотя Руслан мой муж всего второй день. Наверное, чтобы привыкнуть требуется больше времени.
А чтобы отвыкнуть, уверена, потребуется вечность.
— Ты что, хочешь, чтобы нас депортировали? Кто так вообще разговаривает? — бью Руслана по плечу, когда мы тащимся от здания аэропорта к заранее арендованному автомобилю.
Погрузка багажа тоже была оплачена заранее.
— Так разговариваю я, — хмуро отвечает Костров.
— Если собираешься испортить нам медовый месяц, то давай тогда сразу улетим обратно. Чего мы вообще тогда прилетели?
— Знаешь что, Кострова? — Руслан возмущённо смотрит, открыв передо мной дверцу автомобиля. — Это вообще-то ты во всём виновата.
— Ах вот как?
— Именно так. Если бы муж проснулся в постели своей жены, как это полагается после свадьбы, то он бы сегодня был самым счастливым мужем на свете. Ну или хотя бы самым счастливым мужем в Индии, а так как он проснулся один, в своей холодной постели, в обнимку с обнажённой статуэткой, подаренной его бабушкой, то тут уж извините, — Костров разводит руками и кривит губы. — Какого мужа заслужили, такого и получили.
Мне почему-то становится невероятно смешно, как только я представляю полусонного Руслана в своей кровати, сжимающего ту самую статую...
— Тебе весело? — Костров сощуривает взгляд.
— Вовсе нет, — хихикаю, ничуть не смущаясь. — Просто пункт про проснуться в одной постели с женой, это касается настоящих браков. А в нашем есть один крохотный нюанс.
— Ты так часто об этом говоришь, — Руслан ниже наклоняется ко мне, опершись о дверь машины и обдав мои губы горячим дыханием с ароматом чая-массала, который мы выпили по прилете, — что я уже начинаю думать, что ты на что-то намекаешь, Тась...
Моя очередь вспыхивать и сощуривать взгляд.
Намекаю ли я на то, что хочу, чтобы наш брак был настоящим?
Я не то, что бы намекаю. Это моя заветная мечта...
И чтобы Руслан не прочитал ответ у меня на лице, я быстро ныряю в салон, скользнув у него под рукой.
— Я ни на что не намекаю, — пожимаю плечами и уверенно отвечаю, успев взять себя в руки, пока Руслан забирается в машину. — Просто констатирую факт.
— Ты слишком часто его констатируешь. И вообще, тебе не кажется, что нечестно использовать свои маленькие размеры, чтобы от меня убегать? Как тебе просто выскользнуть из моих объятий или пробежать у меня под рукой как хитрой ящерице.
— Ты что-то имеешь против моего маленького размера? Как видишь, у него есть свои преимущества. Ну у больших размеров тоже, конечно.
— Например?
— Большие размеры. Любовь, — отвечает водитель-индус на ломанном русском, чуть повернувшись к нам, затем открыто улыбается и заводит мотор.
В Индии, особенно в трустических штатах вроде Гоа, куда мы прилетели, многие индусы научились говорить на русском, так как туристов из нашей страны здесь океан.
— Вот, ты слышал, Руслан? Большие размеры. Любовь. Вот тебе и преимущество, — снова хихикаю, а Руслан в очередной раз ближе наклоняется ко мне, отчего моё сердце мучительно сжимается и рухает куда-то в живот.
— Так ты позволь мне использовать эти большие размеры, чтобы делать любовь. А то толку тогда от этого преимущества?
— Видимо, статуя плохо помогла тебе снять напряжение? Что, недостаточно породила фантазий? — выдыхаю, а голос почему-то звучит хрипло.
— Поверь, фантазий у меня столько, что хватит до конца медового месяца, чтобы ты ни на минуту не выходила из номера.
