уносит из реальности, мне становится легче. Всхлипнув, укладываю голову на плечо Стёпы, закрываю глаза и… молюсь. Как умею. Как бабушка Аня научила меня много лет назад.
— Приехали, Ника, — ласково выговаривает Стёпа мне на ушко, и я распахиваю глаза.
Всё же уснула… судорожно, невесомо, почти не ощутимо задремала, пригревшись на груди сильного мужчины.
Сразу замечаю, что в столовой Волкова горит свет.
— Доброе утро! — дверь распахивает Виктор, и я замираю.
Рядом со мной столбенеет Волков.
Мы оба пялимся на низкорослого мужчину и не знаем, как реагировать.
— Что ты тут делаешь? — Стёпа оживляется первым.
— Я тут не один, — спокойно сообщает Виктор, приглашая нас войти.
Я сжимаю дрожащими пальцами руку мужа и практически теряю сознание, когда выцепливаю в прихожей силуэты Лизы, Насти и Олеси. Видимо, няня рассказала домомучителям, что случилось с Максимкой, и они приехали нас поддержать. Только вот это напрасно. Никакие слова не помогут, потому что я лишилась ребёнка! Лишилась части своей души и сердца!
— Вы сейчас будете в шоке и возненавидите нас, — Лиза исподлобья смотрит на мою руку, которой я крепко сжимаю рукав пальто Волкова. — Это мы! Мы всё организовали.
Мурашки бегут по телу голопом, а мозг отказывается соображать. И пока я собираюсь с мыслями и пытаюсь хоть что-то понять, Стёпа хмурит брови и сильно сдавливает мою талию пальцами до ощутимого дискомфорта.
— Организовали что? — понижает голос до грубого баса.
— Максим Степанович спит в своей кроватке. С ним всё хорошо! — слова Олеси бальзамом по сердце растекаются.
Как только до меня доходит смысл услышанных слов, внутри включается лампочка счастья. Восторг накрывает, как лавина, сразу всю с головой. Интуитивно делаю шаг вперёд, чтобы поскорее увидеть сына. Прикоснуться к нему. Убедиться, что он впорядке. Но Волков держит за талию так, что сдвинуться не могу. Перевожу рассеянный взгляд на него: злится. Так сильно, что вена вновь пульсирует на его виске. Кажется, муж покрылся испариной… и поседел за эту ночь.
Сжимаю пальцы в кулаки.
— Да вы хоть представляете, что натворили? — чеканю сквозь зубы с нескрываемым раздражением.
Радость от осознания, что Максик в целости и сохранности тут же сменяется гневом. Нас обвели вокруг пальца самые близкие люди, которым мы доверяли! Вот так просто обманули! Заставили меня за эту ночь мысленно умереть раз сто!
— Охрана была в курсе вашего плана? — догадывается Стёпа.
— Ну конечно! Мы всех подговорили! — Лиза смело задирает нос.
— Зачем? — выдыхаю вопрос обессиленно и веки закрываю.
— Да потому вы как дети малые! — укоризненно причитает домоправительница. — Этот балбес когда-то многомиллиардной корпорацией управлял! Был мужиком, который вперёд шёл по головам, как локомотив! Одним взглядом вгонял конкурентов в панику! А сейчас что? Нытик и бездарь!
— Лиза! — шипит Волков, прерывая пламенные речи.
— Да что Лиза? — женщина взмахивает руками. — Я молчала слишком долго, Степан Ефимович! Думала, что у вас просто кризис среднего возраста! Надеялась, что вы опомнитесь и поймёте, что в вашей жизни самое главное!
— И что же?
— Холодный ум и горячее сердце! А у вас сердце остыло, а голова как кипящая вода бурлит!
Перепалка затихает. Лиза и Стёпа буравят друг друга глазами несколько секунд, а затем пожирающий взгляд женщины стреляет в меня.
— А эта… — начинает тихо, глубоко вздохнув. — Вместо того, чтобы излучать любовь и светится изнутри как раньше, погрязла в собственных выдуманных обидах и совершенно забыла, как пользоваться мозгом.
От услышанного выпадаю в осадок. Молчу.
Наверно, я и правда была слишком импульсивной, когда пилила Стёпу за его задержки на работе, или когда собрала вещи и уехала после нового года. Страдала, плакала, скулила, но не подпускала его к себе, нацепив маску гордой суки не принимала помощь и сгорала заживо от собственной глупости. Видимо, я и правда перестала "пользоваться мозгом".
— Знаете, дорогие мои, вам лучше держаться друг от друга подальше, — Лиза качает головой, давая этот ценный совет. — Вы друг друга разрушаете. И ребёнок ваш не будет счастлив в такой семье.
— Как ты смеешь это произносить, Лиза? — голос Волкова гудит в голове.
— Уж простите, господин. Накипело! Ваши отношения вот тут уже сидят! — прикладывает ладонь к горлу, явно давая понять, что устала от наших любовных качелей.
— Мы взрослые люди, мы сами решим, расходиться нам или остаться вместе! — Стёпа прижимает меня к себе так, что сквозь верхнюю одежду чувствую жар его тела. — Я люблю Веронику и больше никуда её не отпущу.
— Тогда будьте добры сделать так, чтобы мы больше не придумывали, как вас помирить, — заключает Виктор.
_65_
_Степан_
Вероника сидит у детской кроватки, а я любуюсь ей со стороны. Она не знает, что я шпионю. На её лице трогательная улыбка, тёплая и добродушная, руку она положила на детское одеялко, а с густых ресниц капают слёзы. Вытирает их ладонью свободной руки и неслышно всхлипывает.
— Ника! — окликаю шёпотом, и жена оборачивается.
Нехотя встаёт с места и, ещё раз взглянув на Максимку ласковым взглядом, направляется ко мне грациозной походкой.
— Прости меня, — выдыхаю, когда она равняется со мной.
— Я сейчас не в состоянии вести серьёзные разговоры, — тяжело вздыхает, посмотрев в мои глаза с отчуждением.
— Но нам нужно поговорить, — настойчиво требую я.
— Волков, отстань! — рычит тихим голосом. — Я сказала же, что устала!
— Нужно решить все разногласия между нами.
— Я спать хочу, скоро сын встанет, а я уставшая! — сокрушается Ника и отходит в сторону.
Сделав несколько шагов, оборачивается. Впивается в моё лицо строгим взглядом.
— Ты идёшь? — недовольно бубнит.
— Куда?
— В спальню! Или мы опять будем спать отдельно? — закатывает глаза.
— Иду! — отзываюсь с победным воодушевлением.
Когда Вероника засыпает на моём плече, я ещё долго не могу сомкнуть глаз. Мысли, как стая комаров, кружатся в голове и не дают уснуть.
Я рад, что мой персонал всё это подстроил. И пусть у меня прибавилось седых волос, сгорели миллиарды нервных клеток и тремор рук теперь не отпустит ближайшую неделю, главное желание исполнилось.
Всё встало на свои места! Вероника дала нашим чувствам ещё один шанс. И я не подведу.
В этот раз я возьму себя в руки. Остужу голову и зажгу своё сердце, как Лиза посоветовала. И не разочарую свою Канарейку! Никого больше не разочарую.
***
— Как на Максимкины именины испекли мы каравай! Вот такой вышины! Вот тако-ой низины! Вот такой ширины! Вот тако-ой ужины! Каравай, каравай! Кого хочешь выбирай! — заливисто поём все вместе, встав в хоровод вокруг развесёлого годовалого малыша.
Максик смеётся искренне, улыбается, оголяя свои белые зубки и со всех ног, вперевалочку, летит в
