по плечу. – Я не пропаду.
– Куда?
Я вскинула бровь:
– Иди.
Он помедлил, сдерживая легкую улыбку.
– Знаешь, на праздниках Орденов тебя могут подстерегать неожиданные опасности.
– Я тоже не подарок, – ухмыльнулась я. – Я не боюсь.
– Да уж, твой наряд сражает наповал.
Он шагнул было к собравшимся, но замешкался и повернулся ко мне.
– Макс скоро придет, я уверен, – добавил он, слегка повысив голос, чтобы перекричать толпу.
– Не знаю, не знаю.
Макс без большого желания заверил меня, что, если я иду, он тоже пойдет на праздник. Но, оказавшись в зале, я даже представить не могла его в этой обстановке.
– О, он не пропустит такого зрелища, – ответил Саммерин.
В его глазах появился знакомый непроницаемый блеск, и он растворился в толпе гостей.
После ухода Саммерина я принялась рассматривать зал. Внимательно изучая гостей, я без труда обнаружила Зерита – казалось, что зал выгибался вокруг него, словно он стал центром притяжения, вокруг которого вращался сегодняшний вечер. Он стоял рядом с огромной фреской, ведя оживленную беседу. Одетый в безупречно пошитый сюртук с подкладкой из белого шелка, отделанный серебряной нитью, которая переливалась в ярком освещении, он имел вид человека, находящегося полностью в своей стихии.
Нура, напротив, в одиночестве стояла у стены, потягивая напиток. Ее платье до смешного походило на наряд, который она носила каждый день, – белое, с высоким воротом, длинными рукавами, обтягивающими тонкие руки, и юбкой в пол.
Я ступила в толпу. Шеи вытягивались, глаза следовали за мной и в ужасе распахивались, наткнувшись на мою спину. Мне вслед неслись потрясенные вздохи.
– Ты это видел? – донесся до меня шепот кого-то из гостей.
Я подавила торжествующую усмешку.
«Смотрите на меня!» – приказала я, и все послушались. Я чувствовала каждую пару глаз, устремленную на меня.
Но лучше всего я чувствовала взгляд Зерита.
Я обернулась, встретилась с ним глазами и, сделав вид, что безмерно удивлена, одарила его ослепительной улыбкой.
– Зерит, – промурлыкала я вместо приветствия. – Давай потанцуем.
В моей голове начал отбивать ритм запыленный, потрепанный метроном. Я надеялась, что за несколько месяцев не забыла разученный с таким трудом танец.
– С удовольствием.
Еще не успел Зерит вымолвить согласие, как я обвила руками его шею. Его рука легла мне на талию. Одним плавным движением он перенес меня на площадку для танцев. Поразительно, насколько быстро и легко все произошло – словно две звезды столкнулись и разлетелись в разные стороны. И если ранее люди украдкой поглядывали на меня… теперь они откровенно пялились. То, что нужно.
Раз, два, три…
Зерит собрал белые волосы в аккуратный хвост у основания шеи, но во время танца несколько прядей выбились и разлетались вокруг лица в такт движениям. Он подмигнул мне:
– Я всегда знал, что однажды увижу тебя на таком празднике. И ты выглядишь неотразимо, как я и предполагал.
Четыре, пять, шесть…
Я ответила ему улыбкой, к которой мне давно уже не доводилось прибегать. Пришлось ее хорошенько отряхнуть от пыли.
– Я тоже очень рада, что добралась сюда. Мало кому из подобных мне выпадает такая возможность.
Приятное выражение на лице Зерита ничуть не изменилось. Но я почувствовала, как его пальцы слегка напряглись на моей талии, словно он видел ими мои шрамы.
– Извини, что не смог вчера дать тебе ответ, который ты ждала. Я очень сочувствую твоему другу.
– Как мило с твоей стороны. Мы должны быть признательны за то, что верховный комендант думает о нас.
Раз, два, три…
Мы сделали круг по залу. Через плечо Зерита я наблюдала, как проносятся мимо лица гостей. Улыбка намертво приклеилась к моему лицу – еще немного, и оно треснет под ее тяжестью.
– Чего еще нам желать?
– Ну… – начал он после краткого колебания.
– Зерит, о чем еще я могла мечтать?
Улыбка наконец исчезла с моего лица. Радужное выражение Зерита слегка помрачнело.
– Я бы вытащил тебя, если бы мог.
– Не думаю, что это правда.
– Я…
Но слова языками пламени сами взвились у меня в горле.
– Я думаю, тебе нравилось, как в четырнадцать лет я боготворила тебя. Ты был единственным моим окном в мир за пределами Трелла. Я думаю, мое внимание льстило тебе, и еще я думаю, что ты питал ко мне симпатию. Но я не думаю, что ты хотел или вообще думал о том, чтобы забрать меня оттуда.
– Ты не представляешь всей сложности ситуации.
– Может, и так. Тем не менее моя жизнь не стоила возможных неудобств, вот что важно. Так что не лги мне. Я устала от лжи и лицедейства.
Брови Зерита дернулись. Не дав мне подготовиться, он закружил меня в скользящем вихре. Мне едва удалось поймать равновесие и удержаться на ногах, как он уже притянул меня обратно. Снова прижав к себе, Зерит склонился к моему уху:
– Разве не этим мы сейчас занимаемся? Лицедействуем?
Четыре, пять, шесть…
– Актеры на сцене показывают людям приятную ложь, – ответила я. – Но сегодня они увидят уродливую реальность.
От его смеха моей щеки коснулось прохладное дуновение.
– Не вижу перед собой ничего уродливого.
Я рассмеялась в ответ:
– Тогда ты не туда смотришь.
– Разве? – Он отстранился ровно настолько, чтобы взглянуть мне в глаза; его бровь изогнулась. – Мы с тобой не такие уж и разные. Многим людям, которых ты видишь сегодня здесь, включая твоего учителя, повезло: они сразу оказались в нужном месте. Мир принадлежал им с самого рождения. Нам с тобой пришлось выкарабкиваться самим. Я гляжу на тебя и вижу победителя.
Его следующие слова прозвучали над самым ухом, эхом щекоча кожу:
– И это очень красивое зрелище, Тисаана.
Впервые я позволила вскипающей внутри усмешке появиться на лице.
– Зерит, это не игра. Мою спину украшают двадцать семь шрамов, оставленных той ночью, когда я попыталась выкупить свою свободу, а Эсмарис в ответ решил забить меня до смерти. Меня били, насиловали и чуть не прикончили. Все, что со мной случилось, отпечатано на моем теле и в душе точно так же, как твоя вина за эти события отпечатана в твоей, хочешь ты это признавать или нет. В любом случае ты не можешь игнорировать то, что происходит в Трелле. И я не могу. И повелители, собравшиеся здесь, тоже не смогут, потому что я им не позволю.
Я подняла ладонь и помахала гостям, толпившимся вокруг нас.
На протяжении моей речи лицо Зерита оставалось невозмутимым. Но в самом конце на нем промелькнуло странное выражение, которое я не смогла толком разобрать, хотя оно показалось мне похожим на удовлетворение.
– Я никогда не игнорировал тебя.
– Конечно нет. Ты бы предпочел поставить меня на колени.
– Мне нужно было испытать тебя. Ты прошла испытание.
«Какое испытание? Чем ты решил оправдать издевательство надо мной?»
Но вслух я сказала:
– Меня не интересуют твои извинения за то, что случилось в прошлом. У меня только один вопрос: что ты собираешься сделать, чтобы помочь мне и уберечь других от моей судьбы?
Наконец-то. Безмятежное спокойствие дало трещину, хотя и настолько хорошо
