Через что я прошел, что я наделал? — Силы начали покидать меня. Метнув взгляд в зеркало на стене, я увидел, насколько бледным стал в этот момент.
— Вы о чем? — обеспокоенно спрашивает фрау Ларсен.
— Не важно. Я не собираюсь делать что-то другое.
— Так вас отчислят, вот и всё, — она явно провоцирует меня.
— Отчисляйте. Давайте.
— Глупости не говорите. Из-за одного отмененного фильма еще никто не умирал. Я знаю, что в вас сейчас играет юношеский максимализм, который, кстати, не должен быть свойственен вашему возрасту, Фред Шольц. Вы человек с жизненным опытом, а потому вы должны понимать, что это не конец вселенной, которая, кстати, не вокруг вашего сюжета вериться. Вы старше всех в группе, а ведете себя как школьник.
— Говорите, что хотите, я не изменю мнения.
— Да мне-то что? Это ваше дело. Просто я беспокоюсь за прилежного студента.
Я столько сделал для этого фильма, для этого сюжета. Создал тупую несуществующую религию, обратил в неё невинное прекрасное создание. Этель. Её и так жизнь измучила. А я. Я уничтожил её жизнь, совершил над ней психологическое насилие. Ради чего? До этого я тешил себя мыслью, что я всё делаю не зря. Что я иду к своему гениальному сюжету. Вот он, мой гениальный сюжет — нельзя! Иди, Шольц, выброси свои идеи и начинания в мусорку. И что мне теперь с ними делать? Если мне путь назад? Я не могу, мне так плохо. Так плохо…
— Ладно. Простите, что из себя вышел. Я пойду, пожалуй, — сказал я, не в силах продолжать этот разговор.
На выходе из института я встретил Ульрика и Клару.
— Фред, что случилось? — спросили они
— Ничего, — резко ответил имя я и прошел мимо. Ком подступил к моему горлу. Я боялся, что прямо при них расплачусь.
Я шел по улице и думал. Пожалуй, слишком много думал. Мысли мои метаются в сторону от отчаяния и самобичевания, до весьма странных размышлений.
Наше общество всю жизнь врет само себе. Мысль эта сковала мой разум на долгое время, отвлекла от дум о своей жизнь. Мы построили наш мир путем бесконечных проб и ошибок. А ошибки имеют свойство накапливаться. Они оседали, застывая подобно зубному камню или камню в почках. Не важно, в любом случае это неприятное скопление.
Как жить, если нас окружают ошибки прошлого, от которых нам почти не избавится? Можно ли сказать, что мы каждый день лжем. В первую очередь лжем сами себе, пытаясь скрыть от себя сталактиты ошибок, которые тянутся к нам своими каменными когтями.
Если думать о том, сколько зла совершило человечества, сколько безумия, можно и самому потерять рассудок. А особенно быстро сойти с ума можно, поняв, что ненависть, агрессия, непонимание сходят не от наших душ, а, в первую очередь от природы. Многие представляют природу, как гармоничную и добрую сущность, но это не так. В природе полно зла, но это еще ладно. Хуже всего осознание, что зло это оправдано. Оправдано в первую очередь выживанием.
И вот мы каждый день создаем себе новую прекрасную иллюзию. Вместо того, чтобы встретиться с проблемами и ошибками прошлого лицом к лицу, мы создаем себе сладкую ложь, говорящую нам, что этих ошибок нет. Это снежный ком лжи. Мы врем друг другу, мы врем себе.
Нам говорят, что первые религии возникли по причине того, что человек не мог объяснить мир вокруг себя. Брехня! Людям, в массе своей, не нужно объяснение мира вокруг. Им насрать на него. Человеку не интересны звезды, под которыми он ходит. Ему не хочется знать, что он возник из той же пыли, что и светило у нас над головой. Человеку не важна жизнь коровы, котлету из которой он ест.
Мы пожираем мир, пожираем себя, пожираем других, но при этом нам просто не интересно знать причины. Те люди, что ищут причины, являются главными противниками религии А потому, нет, религии возникли не из того, что люди пытались объяснить через них мир. Изначальная ложь, породившая веру, была совершенно другой.
Это была первая в истории попытка снять с себя ответственность. Наши жизни настолько коротки, настолько сумбурны, что, если попытаться осознать все это, сойдешь с ума. Куда идти по жизни? Что делать? Как выжить? А если ты ошибся. По незнанию, по другой причине. Ты начинаешь рефлексировать, и эта рефлексия сжигает тебя изнутри.
Человеку было не охота брать ответственность за свою судьбу. Именно тогда и появились боги, которые все решают за нас. Нам всего-то нужно, что им поклоняться. И всё будет хорошо. Но это не так. Хорошо уже не будет. Не важно, как прожил ты жизнь. Смерть есть забвение. Ничего нет за чертой смерти.
Почему многие атеисты перед смертью обращаются к богу? Да они просто боятся забвения смерти. Они начинают смотреть на свою жизнь и ужасаться. У любого человека будет точно также. Из-за всеобщей лжи самим себе мы не можем прожить жизнь так, как бы мы хотели. И вот, перед смертью мы осознаем это. И что? Вместо того, чтобы принять правду, мы кормим себя новой ложью. О, никто так не любит ложь, как человек.
Как же неприятно осознавать, что и я такой же. Я врал себе, когда из гордости пошел на спор и создал “религию”, я врал себе, когда все больше посвящал в неё Этель, ведь одному в этой религии было бы одиноко. Я врал Этель, врал друзьям. Где это видано? Насколько большой я источник лжи? Я лгал себе, думая, что я инженер. И лгал я себе, думая, что я режиссер? А кто я тогда? Груда мяса, наделенная сознанием. А я вообще человек, или это опять хитрая ложь? Человек ни является никем кроме человека. Нельзя ему давать другие мерила. Это лишь порождает новую ложь в её бесконечном потоке.
Как больно думать, как тяжело. Почему мне нужно думать каждую минуту, каждую секунду? Неужели все люди вокруг меня тоже каждую секунду думают. Как же им тяжело. Как же хочу хоть немного перестать мыслить. Отправить разум на небольшой отдых.
С этой целью я пошел в магазин и накупил там столько алкоголя, сколько с могу унести. И вот я здесь, посреди моей комнат. Вокруг меня куча банок. Я лежу один в полутьме. Я всегда в итоге один. Как сильно бы я не привязывался к людям, наши пути разные, а я — попутчик в их жизнях. Почему? Да все просто. Это опять ложь. Мы привыкли думать слишком
