обычно пусто. Народ подтягивался после обеда и к вечеру. Кто-то недоволен? Извините. Делить смены мне было не с кем, а трактирщик вроде не возражал. Он молча выдал мне форму (та появилась в моём инвентаре) и, мотнув башкой в сторону зала, неразборчиво буркнул.
Одно я не учла. Посетитель всё-таки был. Орк.
Потратив пару минут на переодевания, я оглядела себя со стороны. Голубенький дирндль, костюм баварской официантки, сел превосходно. Простая, но задорная белая блузка приподнимала грудь, а мягкий корсет с атласными лентами подчёркивал талию. Дир-н-д-ль – жуткое название для женского наряда. Только немцы могут в одно слово запихнуть столько согласных. Юбочка целомудренно прикрывала колени, и в целом я смотрелась скорее мило, чем сексуально. Вдобавок он давал по двоечке к силе, ловкости и харизме. Получше, чем моё привычное платьице в красный горох. Надо было сразу в подавалки идти, кучу денег сэкономила бы. Чего, спрашивается, ломалась?
Чулок наряд не предполагал, так что я добавила свои, с пятёркой к харизме, и походкой от бедра пошла обслуживать первого клиента.
– Да на фига тебе это вообще нужно?! – Орк сначала подмигивал (видимо, думал, что осчастливил меня своим появлением), затем смущённо вздыхал и, наконец, стал беситься.
– Деньги зарабатываю. – Я даже бровью не повела. – Между прочим, восемнадцать золотых в день.
– Разве это деньги? Да я тебе…
– Тсс… остановись. – Я строго посмотрела на орка и даже погрозила пальцем. – Я не беру у мужчин деньги. И не говори такого, о чём потом пожалеешь.
Жакоб сидел и хлопал глазами. Ещё вчера я была у него в руках, тёплая и податливая. А сейчас стою такая, морожусь. Будто ничего и не было. Как тут не взбеситься?
– Но мы вчера…
– Это была минутная слабость, – фыркнула я.
Громила-орк вдруг поник. Мне даже стало его жалко. Ну, может быть, самую капельку. В его слова о мосте я поверила сразу. Слишком уверенно говорил Жакоб. Конечно, я ещё заставлю его попробовать. Время есть. Но всерьёз эту возможность я уже не рассматривала. Мне было интереснее другое.
– Ты будешь заказывать? Хватит тратить моё время.
– Да я тут единственный посетитель!
– Это не делает тебя исключительным.
В задании было сказано про обходительное обращение. Но орк-то его не читал! А жаловаться трактирщику он точно не будет.
– Буду! – взорвался Жакоб. – Что ты там говорила?!
– Круассаны…
– Круассаны!
– Оладьи…
– И ещё оладьи!
– Яичницу.
– И яичницу тоже тащи!
– Сию минуту, – мило улыбнулась я, делая пометочки в блокноте.
Орк съел яичницу. Пироги с ливером. Рёбрышки в брусничном соусе. Паштет из дичи. Трактирщик Хидагард радостно сопел. Раньше в эту пору заказов ещё не было. Его кадровая политика начала приносить плоды.
Я мучила Жакоба часа полтора. Стоило помурыжить его пару дней, но время поджимало. Время… время… Его постоянно не хватает. Приходится использовать сильнодействующие средства и бить наверняка. Вчера для заезжего орка я была просто ещё одной нубкой. Симпатичной, возможно, даже желанной. Но всего лишь одной из многих. А сейчас я была его женщиной, его собственностью. И этой собственности его лишили, не давали прикоснуться, шлёпали по рукам. Всё его распухшее эго протестовало. То самое эго, которое заставило его вылепить здоровенного клыкастого орка с двуручным мечом и чёрным жеребцом. Он даже не подумал бы волочиться за какой-то ясельной красоткой. Но упустить своё теперь было превыше его сил.
Я взяла себе кофе, булочку с мармеладом и уселась напротив.
– Не возражаешь?
– Ты же работаешь.
– У меня пересменка.
Булочка была мягкой, мармелад свежайшим. Я отломила корочку и стала увлечённо намазывать её сладким желе. Орк следил за моими движениями не отрываясь.
– Что ты вообще здесь делаешь?
– В трактире? – Жакоб снова насупился.
– В яслях. Нубочек клеишь? – Я с хрустом откусила булочку и закатила глаза от удовольствия.
– Я торговый представитель клана «Двух топоров», – произнёс орк как можно более солидно.
Коробейник. Туда-сюда, купи-продай. Об это мне рассказывали и Макс, и Серёжа, но я всё равно изобразила крайнее удивление.
– Да ладно?! Ты не похож на торгаша. Я думала, ты воин! – Я даже губки надула разочарованно.
– Конечно воин! Берсерк!
– Дэдэшник?
– Танк. Когда вхожу в боевое бешенство – получаемый урон режется в несколько раз. И физика, и магия.
– «Боевое бешенство», – хихикнула я.
– Это расовое умение!
– А при чём тут торговля? Качаешь, что ли? – я тупила как могла.
– Клановое задание. Наш клан купил патент на торговлю с Ольховцом. Сюда возим товары – отсюда сырьё.
– Так ты в клане? А-фи-геть! А чё за товары?
Жакоб почуял шанс растопить лёд между нами и заливался соловьём. Возить выгоднее всего алхимию, – так он сказал. Она компактная и дорогая. Отдельный пузырёк почти ничего не весит, а в специальных сумках их помещаются сотни. Да и сколько можно продать в нубятнике простых или неплохих мечей? А эликсиры тут глотают чаще, чем алкаши чекушки. На большой земле небольшие зелья ничего не стоят. Даже обычные считаются мусором. Но крафтят их много, без этого не прокачать профу. Выход один – скинуть в нубятники. Патент стоил немалого бабла, Жакоб даже не знал, сколько именно. Но, похоже, всё отбивалось.
Обратно можно было везти всё что угодно. Но дело снова упиралось в вес. Руда или заячьи шкурки не давали выхлопа. Из нубятника везли травы. За мостом конкуренция у юных натуралистов была намного выше, а монстры в полях зубастее. Жакобу выдали список из двух десятков трав. Говоря об этом, он совсем скис.
Я едва сдерживалась, чтобы не заржать. Орк напомнил мне юность. Тогда у нас в спорткомплексе тренер поставил одного из боксёров торговать спортивным питанием. У того за прилавком была такая же грустная рожа.
– А у тебя можно будет затариться?
– Да я тебе за так…
– Мне ничего не нужно за так. Я самостоятельная девочка, и у меня есть деньги. Точнее будут, после смены, – я засмеялась.
Орк тоже заулыбался. Теперь он смотрел на меня совсем другими глазами.
– У тебя есть неплохие зелья на ману?
– Есть, конечно.
– Почём?
– Десять серебрушек.
– Сколько?!
– Я понимаю, что дорого, – снова расстроился Жакоб. – На ауке они по серебрушке. Но их потому сюда и везут. Надо отбивать патент. Не я цену устанавливаю.
– Нормально, – успокоила его я. – Закуплюсь у тебя после смены.
Цены, проценты, сейлы и распродажи – это наше всё. Я помню до цента, сколько заплатила за каждую из своих шмоток. И уж точно не забыла, сколько плачу за каждую бутылочку. Два золотых. Ровно в четыре раза дороже.
– А много их у тебя?
– До хрена, – поморщился орк. –
