контроля над его Ци. Это было чрезвычайно странное ощущение, — мужчина ощущал себя живой марионеткой, не трупной, а именно настоящей, к которой были прикреплены ниточки… Впрочем, Фан Линь был вовсе не против.
Ведь это было полезно.
Среди воинов существовало несколько чрезвычайно сложных техник, которые помогали как бы разделять сознание, чтобы одна его половина управляла, например, одной рукой, а вторая другой. Императрица теперь занималась тем, что регулировала Ци Фан Линя, благодаря чему сам мужчина мог целиком сосредоточиться на своём противнике. По самым грубым расчётам это заостряло его реакцию в два или в три раза.
Разумеется, существовала опасность десинхронизации. Если Фан Линь захочет сделать что-то одно, в то время как у Императрицы будут совсем другие намерения, это может привести к довольно печальным последствиям, однако вероятность этого была довольно небольшой, ибо они читали мысли друг друга. По сути своей, у них теперь была одна голова на двоих.
В обычное время Императрица могла отделять свое сознание ледяной стеной; в процессе же боя, когда нужна была координация, она эту стену разрушала…
Впрочем, сейчас явно не самое подходящее время чтобы всё это разъяснять. Фан Линь тряхнул голову и внимательно посмотрел на своего противника, Стража. Тот завис после своего удара. По всей видимости его удивило то, с какой скоростью Фан Линь от него оправился. Однако удивление мужчины было мимолётным.
— Я сказал: стой! — повторил он и снова поднял руку.
Фан Линь почувствовал великую опасность. Мужчина тотчас крикнул:
— Давай! — и выкинул руку.
Дракон у него под ногами резко повернул голову, и в тот самый момент, когда страж уже собирался обрушить на мужчину ужасающую энергию, в него самого ударил луч золотистого пламени.
Фан Линь схватил Сяо за шкирку, спрыгнул с дракона и бросился к вратам. Зубы мужчина прямо трещали напряжения. Он старался действовать настолько быстро, насколько это вообще было возможно, однако не прошло и пары секунд, как слева от Фан Линя пролетел… Дракон. Невероятная сила подбросила змея в небеса и впечатала его в каменные врата. В ту же секунду развеялся свет, и снова показался страж. Он поднял руку и направил её на Фан Линя…
Мужчина меж тем внимательно прищурился. Всё это время он следил краем глаза за противостоянием дракона и Стража и заметил одну примечательную вещь. Дыхание змея хотя и не повредило последнего, но смогло его задержать. Это было важно. Из этого можно было сделать вывод, что страж, хотя и был Звёздным Владыкой, находился на самых нижних пределах данной стадии. И вот этот факт, в сочетании с тем, что он по всей видимости не хотел убить Фан Линя, но именно схватить, — почему и сломал ему все кости, — открыл мужчине большое пространство для манёвра…
За секунду до того, как на него снова обрушилась ужасающая сила, Фан Линь резко покрылся плотным ледяным коконом. Кокон этот немедленно треснул и рассыпался, и кости Фан Линя снова затрещали, однако в этот раз заделка была им не нужна.
Всё потому что мужчина подгадал время и установил свой щит ровно в то самое мгновение, когда страж выпустил в него энергию. Таким образом Фан Линь смог её заблокировать, ибо страж намеревался его не убить, но именно обездвижить. Поэтому он бил не в полную силу. Всё это Фан Линь успел сделать не только благодаря своей отменной воинской реакции, но и, опять же, с помощью Императрицы.
После этого рывка Фан Линь уже сам врезался спиной в каменные врата. Мужчина тут же дёрнул пальцами и снова велел дракону, который всё ещё был жив, видимо потому что Страж не хотел убивать питомца своего властелина, дышать огнём.
Пламенный луч полетел в сторону стража, но не смог подобраться к нему ближе чем на метр. Невидимая сила остановила его приближение. Страж самую малость нахмурился и снова поднял руку. И вот теперь Фан Линь ощутил настоящую угрозу. Он понял: игры закончились. Теперь враг будет пытаться разорвать его на части… Но прежде чем страж успел выпустить свою силу, раздался яростный рёв, и дракон набросился на него словно огромный таран из костей.
Одновременно с этим змей снова открыл свою пасть и выпустил луч ослепительного света. Раздался ужасающий грохот, всё небо озарилось в ослепительном сиянии. Фан Линь не терял ни секунды. Мужчина ударил локтем в разрез каменных врат, они вздрогнули и стали открываться.
Не теряя ни секунды, Фан Линь махнул рукой и отправил в сияющую гущу света несколько огромный ледяных копий. Ещё несколько секунд, проговорил он своей в голове, всего несколько секунд…
Пять.
Врата приоткрылись.
Четыре.
Свет развеялся, дракон стал пикировать на землю, и снова показался страж, яростный и с обугленным лицом.
Три.
Страж поднял руку, и Фан Линя разорвало на части.
Два.
Куски разорванного мужчины рассыпались на землю и превратились в обломки льда. Врата открылись целиком.
Один.
За незримой ширмой показалась чёрная дверь. Фан Линь вышел из неё и бросился на выход.
Оставалось одно мгновение, мужчине была уже почти у цели, как вдруг…
С
Т
О
Й
Раздался голос снизу. Взгляд мужчины опустился на землю, и он увидел, как из Пандемонимума показалась огромная тёмная волна…
285. Фэй, Лян Фэйсюэ
Массивная тёмная волна стала вздыматься из Пандемонимума. Сперва, первые несколько мельчайших долей секунды, она не имела формы; затем, поднявшись немного выше, она превратилась в костлявую руку с длинными пальцами, на каждом из которых сияли золотистые кольца.
Время будто бы застыло, когда Фан Линь увидел эту руку. Как будто весь окружающий мир сгустился до совершенно непроницаемого состояния. Неясно, была это просто иллюзия, или пространство действительно изменило свои свойства, но мужчина больше не мог пошевелиться. Не мог улететь, не мог сделать тот единственный, последний шаг назад, который ему оставался, чтобы выйти за врата Мира Мёртвых.
Теперь Фан Линь мог только самую малость шевелить своими глазами и беспомощно смотреть на то, как приближается чёрная ладонь, размером во многие, многие ли. От неё было не уйти. Не убежать. Мужчина был словно Царь Обезьян, — сам Будда тянул к нему свою руку.
Что же делать? Фан Линь пытался пошевелиться, но расстояние в несколько метров, которое ему нужно было преодолеть, чтобы вырваться на свободу, казалось в сотни, в тысячи раз длиннее тех сотен километров, которые пронзала тёмная рука. Его силы на её фоне
