— М-м… — с приоткрытых губ сорвался тихий стон.
— Вот так.
Мирон продолжать изводить меня своими нежными, опытными руками. Намылил ладони ароматным гелем для душа и принялся ласкать всё моё тело. Начиная с плечиков, ведёт вниз к бёдрам. Я покачнулась, почти упав, но он мужчина притянул меня к себе, зашептав на ушко:
— Просто расслабься и ни о чём не думай.
А потом накрыл ладонью мой круглый животик и погладил по кругу. Я задрожала, как же приятно! А потом почувствовала, как малыш начал активно шевелиться.
— Пинается?
— Угу…
— Я тоже чувствую. Восхитительно… — голос Мирона наполнился нескрываемым счастьем. И опять я его не узнала, ведь за последнее время я привыкла видеть его абсолютно другим.
Ладонь опустилась чуть ниже, юркнув между бёдер, раздвинула ножки шире. Мирон заскользил пальцами по складочкам, я поняла, что это всё… конец. Точка невозврата. Теперь я точно не успокоюсь, пока он не поможет сбросить мне мучительное напряжение.
— Нравится, да? Вот так, приятно?
Его пальцы осмелели, уже действовали более активно, поглаживая меня как свою законную собственность. Нашли припухший бугорок в складочках, уверенно надавили. Я вздрогнула от резкого прострела, который диссонансом прошиб меня насквозь.
— Какая же ты красивая, когда голодная.
Закончив натирать меня гелем, Мирон развернул меня к себе спиной, заставив упереться ладонями в стенку.
— Мы можем ненавидеть друг друга, но ведь это не мешает нам заниматься сексом? Если мы как два мазохиста от этого тащимся.
Прижался вздыбленной плотью сзади, подразнил головкой, проведя ею сверху вниз по намокшим складочкам.
— Твои маленькие губки припухли и намокли. Я уверен, это не гель и не вода. Больше не могу терпеть. Я так сильно тебя хочу… Я схожу с ума. Все эти месяцы психовал, потому что хотел тебя, Ди!
Охнула.
Всхлипнула. Тугая головка проскользнула в податливое лоно и сильно меня растянула. Перед глазами начался настоящий звездопад.
Мирон выдохнул, остановившись. Он продолжал прижимать меня к стене и сделал первый толчок, опасаясь сделать мне больно. У меня давно не было мужчины, но из-за того, что я стала слишком мокрой, большая головка вошла на пол длины. Мирон опять замер, прислушавшись.
— Мне продолжать, котёнок?
Речь давалась мне с трудом, да я вообще уже парила в каком-то космосе, в беспечной невесомости.
— Молчание — знак согласия.
Мирон двинул бёдрами и вошёл в меня на всю длину, прижавшись пахом к оттопыренной, пышной попке.
— Бляяяять, прости! Прости за мат! Но я почти кончил! Ты слишком тугая! Давно никого не было?
— Вообще… После т-тебя, никого…
Сцепив зубы, Мирон начал двигаться. Сначала медленно, не спеша, потом набрал разгон. Он скользил во мне чувственно, не причиняя ни капли дискомфорта, от чего я хотела ещё и ещё.
Забылась.
Не заметила, как сама начала призывно вилять бёдрами, умоляя дать мне больше.
Я больше не могла терпеть…
Мышцы внутри туго сжались, окаменев, я поняла, что сейчас кончу, и это… Боги! Это будет самый восхитительный оргазм за последние месяцы.
Мужчина толкнулся жёстче, я крепко сжала его горячий, влажный ствол и запульсировала в агонии. Мы кончили вместе. Мирон не смог сдержаться… И мы получили один оргазм на двоих.
Глава 33.
Он не спешил выходить, всё ещё плавно двигался внутри, поглаживая мою грудь, перекатывая между пальцами соски. Мне показалось, что Мирон хочет продолжить и пойти на второй заход, но я двинулась в сторону, заставляя его выйти.
И поняла, что я… я проиграла.
Моя жажда победила!
— Тш-ш, Ди! Погоди… — он опять прижал меня к стене. — К черту всё, а? Давай забудем. М? Давай с чистого листа начнём?
Теплая и влажная рука опустилась на мой живот, чувственно погладив.
Я вздохнула. Как же это приятно! Когда его сильные, крепкие руки изумительно нежно ласкают мой животик, нашего с ним малыша.
Я не поверила его словам.
И голос такой мягкий…
Давно не слышала в нём столько нежности. Моё сердечко в ответ радостно подпрыгнуло в груди и встрепенулось, как будто у него выросли крылья.
Я внутри вся загорелась от радости, но… моментально потухла, когда вспомнила, каким двуличным может быть этот человек и как профессионально играть.
Бабник…
Он бабник! Диана!
Не забывай!
Сегодня с тобой, завтра с сестрой…
И эта истина, это отвратительное напоминание вновь вернуло меня в тонус.
Я поймала его за запястье, решительно отвела в сторону его руку, хоть мне очень сильно этого не хотелось. Но если я не скажу ему НЕТ! Мне опять будет больно. А я не хочу… Не хочу вновь пережить то, что пережила несколько месяцев назад, зная, что тебя используют, тобой манипулируют, тебя принимают за красивую игрушку для забав!
Знаем. Помним. Проходили.
Мирон хочет рыбачить двумя удочками сразу!
Одна женщина под боком у него для статуса и выгоды, а вторая — для постельного удовольствия и производства потомства. И у обоих одинаковые лица…
Нет, не могу так. Тяжело очень!
Пока с Верой не разведётся, не будет у меня к нему доверия!
— Прости, Мирон, я хочу выйти, мне хочется побыть наедине.
— Не понравилось?
Он глухо вздыхает, отстраняясь, чувствуя моё напряжение в теле, но напоследок ещё раз прижимается губами к моей шее, собирая ими влагу.
Я опять дрожу, мысленно проклиная своё предательское тело! Хватит уже, хватит! Диана!
Его вопрос я оставляю без ответа и как раз в этот момент кран оживает рычанием — из него начинает хлестать вода. Я переключаю краник на душ и еще раз тщательно ополаскиваю волосы теплой водой. Мирон в этот момент стоит позади меня, любуясь очертаниями моей фигуры и голыми ягодицами. Я так и чувствую его голодный, жадный взгляд! Гадёныш… пялится на мою попу! И как будто откусывает кусок от неё, но не зубами, а глазами.
Закончив с водными процедурами, Мирон помогает мне вылезти из ванной, сам заворачивает в полотенце, обтирает. Не могу смотреть в его глаза. На меня вдруг нахлынула грусть.
Мы выходим из ванной. Я присаживаюсь на диван, принимаюсь вытирать волосы полотенцем, пока Мирон, набросив на бёдра полотенце, шагает в сторону кухни.
Ух! У кого-то проснулся аппетит.
Я вспомнила прошлое, да… у Мирона после секса всегда просыпался зверский аппетит. Он дожидался пока я усну, потом вставал с кровати и тихонько на цыпочках крался на кухню, а там сметал с полок холодильника всё, что я готовила. Утром с невозмутимым лицом смотрел на меня, когда я смотрела на пустые кастрюли в раковине, мол он вообще не при делах!
