почти невозможно – разве уж если нам совсем капитально не повезёт. Ну… Оба приёма не новые, но надёжные. Можно, конечно, и дальше выдумывать, но давайте на одном из этих вариантов остановимся. Время дорого.
– Я за второй, – Вадим обвёл глазами остальных, с кем ему предстояло идти, на секунду задерживая взгляд на каждом.
– Я тоже.
Антон, по прозвищу «Трюмо», радист. Здоровенный мужик, способный помимо рации, оружия, и боеприпасов нести по горам раненого час за часом. Десяток совместных боевых выходов.
– Да.
Сергей, без устоявшегося прозвища. Москвич, снайпер и знаток языков, самый молодой из всех. При этом – неофициальный телохранитель командира группы, то есть его самого и радиста.
– Тоже.
Ещё один Сергей, он же почему-то «Слава». Сапёр. Немного флегматичный, как многие сапёры – но тоже лишь до поры до времени. С полгода назад, в ходе не очень удачно сложившейся работы на чужой территории, «чехи» отбили его от группы и погнали, не давая зацепиться. После нескольких часов безумной гонки по параллельному скальному гребню основная часть их группы стекла в долину. Пройдя по которой и сняв бесшумками тыловой дозор вышла в тыл хорошо организованному и оснащённому отряду боевиков. Ведущему правильную осаду заваленной обломками камней вершины невысокого холмика, откуда отстреливался «Слава». Прицельными одиночными выстрелами не подпуская к себе озверевших моджахедов, оставивших на склонах холма уже несколько тел, он при этом в полный голос не очень музыкально орал «Варяга» – начиная его снова и снова, с одного и того же куплета. Пройдя уже несколько «горячих точек» и настоящих войн, Вадим повидал всякое, но эта картина, была, наверное, одной из наиболее страшных, до сюрреалистичности, из пережитых им в жизни.
– Я тоже за второй.
Макар, очень хороший пулемётчик. В этот раз пулемётов, пожалуй, не нужно – хотя над этим тоже стоит подумать – но без Макара не обойдётся. Вадим улыбнулся, и парень улыбнулся в ответ. У него две дочки-младшеклассницы и капризная жена, которая делает себе по полшубы с каждого его ранения… Сука.
Один за другим ребята из его команды давали ответы. Судя по всему, вариант с вертолётными «качелями» казался наиболее подходящим всем.
– Тогда решено, – заключительное слово, как на любом военном совете, принадлежало старшему. Полковник коротко чиркнул что-то у себя в бумагах, хотя трудно сказать, зачем ему это было нужно. – Сегодня мы выходим на Контору и заказываем «Сову»[25], а основные борта получаем по обычным каналам – со скандалами, криками и обещаниями всех разжаловать. Как обычно, чтобы не привлечь лишнего внимания. Сколько нам надо?
– Это зависит от того, как считать. Нас шестеро, плюс студент. Морпехов – не знаю, пусть сами решают. Я бы предпочёл максимум человек десять-двенадцать, но поотделённо морская пехота не работает, ты знаешь. Значит – взвод или почти взвод, нагруженный по самые плечи, со всеми пулемётчиками. Это тоже ничего хорошего, но… Обратно – «бобёр» и те студенты, кого удастся вытащить.
– И вот ещё что, – офицер отдела планирования, переставший, наконец, играть с карандашом, оглядел офицеров. – Слова «наш студент» лучше теперь поменьше употреблять. Оно такое, «нацеливающее», что ли. В первую очередь – в разговорах с морской пехотой. «Курсант». И по смыслу подходит, и звучит привычнее для этих краёв…
– Курсанты здесь бывают, конечно. Но морпехи-то знают…
– Ну и пусть знают, – майор развёл руками. – Но в конкретно этой работе именно на него лишний раз акцентировать внимание не стоит, по-моему. Курсант и курсант. Мало ли курсантов на свете…
Вадим проморгался, но возражать не стал. Майор был опытным и умелым человеком, с интуицией, сделавшей бы честь любой помешанной на Фрейде истеричке. Пока его советы не шли безоговорочно вразрез с интуицией самого Вадима, тот следовал им без колебаний.
За последующие пять, шесть, восемь часов план по изыманию Усама из привычной ему обстановки окончательно вышел из стадии тезисов и превратился в конкретную и подробную разработку, лёгшую в оперативное дело: наконец-то пришедшие результаты аэрофотосъёмки; точные привязки основных и запасных площадок десантирования и эвакуации; организация транспортировки, состав подгрупп захвата и огневого обеспечения; по минутам расписанный план выдвижения, захвата и отхода – с пунктами сбора и запланированными контрольными «коленами». Чуть позже речь пошла уже о детальной организации взаимодействия с десантно-штурмовым батальоном и лётчиками. И те, и другие были за последний день «накачаны» на предмет спасения студентов с высот такого уровня командования, что готовы были на многое. Количество людей, передвигающихся по расположению батальона бегом, за последние часы резко увеличилось, и это было уже явно «перебором». Появлялся риск пересолить ситуацию, и вместо отвлечения внимания от основной цели того же якобы «Летучего Отряда» заставить боевиков приготовиться к чему-то серьёзному – что было чревато потерями как у самих «цветоводов», так и в батальоне.
К середине дня бо́льшая часть неизбежных проблем на первичном уровне подготовки к операции была разрешена. Полковник оставил весь следующий день на окончательную полировку плана внутри своего отряда, доработку взаимодействия с формирующейся группой прикрытия ДШБ, поездку на аэродром для личного разговора с лётчиками и так далее. Кроме того, он начал уже подумывать о том, как и кому придётся разговаривать со студентом, которому нужно было сообщать о том, что ему придётся идти с группой. Несмотря на богатый опыт в самых разных оперативных разработках, нацеливаемых на весьма широкий спектр результатов, у давно сжившегося со своим прозвищем «Евгения Евгеньевича» не имелось, как он с удивлением обнаружил, никакого опыта для выбора линии поведения в ситуациях, хотя бы чуть-чуть напоминающих эту.
Выходило, что разговаривать нужно просто по-человечески, не давя и не упрашивая – и мысль переложить подобное на «Гиви» была слишком соблазнительной, чтобы от неё отказываться сразу. Внутренне усмехаясь, командир одного из самых серьёзных подразделений в пределах Европы, только из-за собственных шкурных интересов не так известного, как знаменитые московские «Альфа» и «Вега» или даже «Альфа» краснодарская (на редкость хорошо пропиаренное региональное подразделение АТЦ[26] ФСБ) – вспомнил, какое впечатление на него произвела одна из первых фраз студента два дня назад.
Проблема была в том, что звание полковника «Евгений Евгеньевич» получил лишь за пару недель до того, о чём кроме самого «Цветочка» и его непосредственного начальства знало очень немного людей, и развязное обращение впервые увидевшего его гуманитария «товарищ подполковник» вызывало немедленные и конкретные ассоциации с давно и упорно ходящими разговорами о полноте досье, заведённого на каждого из них в полудесятке разных мест. В применении к данной ситуации наиболее важными из них были именно Чечня – а также
