вздохнул Рейн. — И с отцом тоже.
— Но ты ведь понимаешь, что Вилл прав, дружище? — Клеменс похлопал его по плечу. — Твой отец еще не стар, будет править долго, а потом… Потом ты станешь для него достойным преемником. Не артачься!
— Отец хочет, чтобы я занял трон сейчас, — со вздохом признался мой любимый, а я замерла. Если Рейн сейчас станет королем… Разве получится у нас быть вместе?
— Не беспокойся, — он обернулся ко мне. — Я пока не дал своего согласия и не собираюсь его давать. У меня и так дел хватает, а после восстания их количество только возрастет. Завтра в полдень будет вынесен приговор лорду Эбботу и его сыну. Отец хочет, чтобы мы все присутствовали в зале суда, когда это произойдет. Вот то, что сейчас имеет значение. А трон… Что мне трон? Не хочу я.
Махнул рукой и ускорил шаг. Я догнала его, пошла вровень. Мы попрощались с Клеменсом — он собирался к родителям, а сами свернули в небольшую гостиную, находившуюся рядом с нашими комнатами. Сели рядышком на софу, переплели пальцы.
— Послушай, Рейн, — начала я осторожно, — по поводу трона. Мне не хотелось бы становиться королевой, но… Если ты так решишь, я буду рядом. И если решишь, что королевой должна быть не я…
— Мелли, что ты такое говоришь? — Рейнард едва не подскочил. — Пусть кто-то хотя бы попробует заикнуться, что мне нужна другая жена! Вот что, давай вернемся в академию сразу после суда и на зимнем балу поженимся, а?
— Давай, — рассмеялась я, сразу чувствуя, как за спиной будто вырастают крылья. — И продолжим обучение, да?
— Да, а Эви с помощью чешуек Голда создаст обратную волну…
— И больше никакой магии!
— Никакой.
Я обняла своего принца и замерла. Его слова казались прекрасной сказкой. Вернуться в академию, снова учиться вместе, устраивать каверзы ректору и куратору Лардену. Как бы я этого хотела! Но сейчас моя мечта казалась неосуществимой. Однако, Рейн прав. Сначала надо пережить суд. Несмотря на проступок лорда Эббота, я не желала ему смерти. Понимала, что он убил бы нас, не пожалел, и все же…
— Как думаешь, Эббота казнят? — спросила Рейна.
— Да, — ответил он. — Однозначно. А вот за его сына я буду просить. Ты поддержишь меня?
— Конечно, родной. И сегодня, и всегда.
Мы так сидели долго, очень долго, и я постепенно успокаивалась. Тяжелее всего было разомкнуть руки сейчас, когда все самое страшное оказалось позади. Я боялась, что это только сон, а когда проснусь, Рейна не будет рядом. Но он здесь, со мной. Это ли не главное?
Мы разошлись ближе к вечеру. Я едва помнила, как разделась и легла. Уснула почти сразу и спала крепко до самого рассвета, не слыша ничего на свете. Проснулась, когда солнце разогнало сумрак. Еще около часа стояла и смотрела, как постепенно, искра за искрой, разгорается рассвет, и лишь потом позвала прислугу. Мне помогли умыться, одеться, причесаться. Я думала о том, как отвыкла от этого. И все же сегодня будет важный день…
А прислуга поведала, что вчера ко мне кто только не заглядывал! И ректор Голд, и отец, и принц Рейнард. Но визитеры решили меня не будить и тихонько ушли, стоило узнать, что я сплю.
Завтракать меня пригласили в малую столовую. К счастью, здесь не было короля и королевы, только ближний круг. И стоило мне переступить порог, как на шею бросилось облако розоватого кружева.
— Мелли!
— Эви! — Я крепко обняла подругу. — Какая радость, что ты здесь!
— А ты уже настоящая героиня! — Эвелина закружила меня. — Наслышана, как вы положили конец восстанию.
— Моя роль была маленькой.
— Да ладно тебе!
— Эви, ты заболтаешь Мелани до смерти, — вмешался ректор Голд, а я переводила взгляд с Рейна на Лема, затем на Вильгельма, Алдена. Какое счастье! Наконец-то мы все вместе.
— Присаживайся скорее! — Эвелина потащила меня к столу. — Представляешь, мы с Сальваном добирались сюда по воздуху, боялись не успеть, и все-таки опоздали! Жаль, так хотелось вам помочь.
— Вы и помогли, — ответила я. — Все-таки с ядом без ректора Голда никто бы не справился.
— Да, и то верно. Я жажду рассказа из первых уст! Но сначала поешь, поешь.
Точно, вчера я и крошки за весь день не проглотила, только выпила стакан воды. Поэтому завтрак казался очень хорошей идеей, а запеканка таяла во рту. Однако стоило отложить приборы, как Эви снова засыпала меня вопросами. Их было так много, что я растерялась, и пришлось нашим парням рассказывать за меня.
Такое мирное утро… Вот бы так было всегда! Однако приближался полдень. А значит, суд над предводителями восстания, на котором нам предстояло присутствовать.
— Я как раз хотел поговорить с его величеством, что же делать с нашими пленниками, — посетовал Голд. — Но королю пока не до этого. Как его здоровье?
— Уже наладилось, — ответил Рейн, а я заметила, что любимый помрачнел. Видимо, разговор с отцом вышел непростым, и его величество настаивал, чтобы Рейнард стал его наследником. Эта мысль тут же подтвердилась:
— Отец хочет отречься от престола. Я едва уговорил его не делать этого, но с условием, что в таком случае я не стану отказываться от права наследования.
— Что ж, разумный договор. — Ректор Голд склонил голову. — Не стоит спорить с судьбой, ваше высочество.
Рейн невесело усмехнулся. Спорить с судьбой, да? А в чем же она, наша судьба? Кто сможет сказать?
После завтрака мы снова разбрелись по комнатам, но лишь с тем, чтобы подготовиться к выходу. Рейн сказал, что через час зайдет за мной, и я уже раздумывала, чем заняться, когда в дверях появился отец.
— Доброе утро, Мелли, — улыбнулся он, входя в комнату. — Найдешь для меня пару минут?
— Конечно, папа, — ответила я. — Ты ведь поедешь на суд?
— Да, поеду. А пока у нас есть время, хотелось бы поговорить. Никак не поспеваю украсть тебя у друзей. Я уже написал твоей матери и сестрам, они едут в столицу, скоро будут дома. И мне бы хотелось знать, что ты сама собираешься делать.
— Я? — задумчиво уставилась на сложенные на коленях руки. — Вернусь в академию. Принц Рейнард сделал мне предложение, и мы хотим пожениться во время зимних торжеств.
— Мелли, но ведь ты должна понимать, что его высочество вряд ли сможет на тебе жениться, и…
— Папа! — решительно перебила я. — Прости, но это наше с Рейном дело. И решать, как быть, можем только мы. Я продолжу обучение. Северная безмагическая академия — прекрасное место.
— Но у тебя ведь появилась магия, — не унимался отец.
— Появилась,
