кричит он, выбегая из комнаты. — В папиной постели девушка.
Потрясающе. Сажусь и лихорадочно ищу свою одежду. Она сложена на краю кровати, на ней лежит лист бумаги. Не сводя глаз с двери, я как можно быстрее одеваюсь и читаю записку:
«Должен был уйти в одно место. Кофе на кухне.
Линкольн»
— Тебе всегда нужно где-то быть, — бормочу я, комкая записку, а затем кидаю ее в сторону.
Бросаю взгляд на окно и подумываю о том, чтобы уйти этим путем вместо того, чтобы покинуть дом через входную дверь и, возможно, объяснять все его сыну. Не тот разговор, который я ожидала сегодня.
Засунув руку в карман джинсов, достаю мобильный и проверяю время. Сейчас семь часов утра. Что Линкольн может делать так рано?
Верно. Он рыбак.
Кусая ногти, выглядываю из-за двери и никого не вижу, а затем нервно стою в холле, в поле моего зрения входная дверь. Я думаю о том, чтобы пробежать по коридору и выйти через эту дверь. Может быть, тогда мне бы не пришлось рассказывать его ребенку, почему я здесь. Наверняка, Линкольн не говорил с ним об этом.
Прежде чем я успеваю совершить побег, из-за угла появляется Флетчер с кружкой кофе в руке.
— Доброе утро, дорогая. Будешь кофе?
Черт. Черт. Черт. Пахнет восхитительно. Я выдавливаю улыбку.
— Да, спасибо. — Беру у него чашку. Ничто не сравниться с запахом свежесваренного кофе. Он зовет меня, и через несколько минут я неловко сижу за столом с Атласом и Флетчером.
— Мне скоро шесть. — Он смотрит на меня снизу вверх, держа ложку у рта, его губы изогнуты в невинной ухмылке. — Я забыл, сколько дней осталось.
— Ах, да? — Я улыбаюсь поверх своей чашки. Сделав глоток, ставлю ее на деревянный стол. Смотрю на поверхность стола, на следы от стаканов и на случайные царапины.
Одной рукой Флетчер подталкивает ко мне сахарницу, другой держит кувшинчик для сливок.
— Сливки или сахар?
— Нет, спасибо. — Делаю еще один глоток, наслаждаясь крепостью кофе всего после нескольких часов сна. — Я предпочитаю просто черный.
Флетчер кивает, расхаживая по кухне в своем комбинезоне как всегда. Я замечаю мелкие детали в их доме. Фотографии, воспоминания, но также ясно, что здесь живут мужчины, и прошло много времени с тех пор, как домом занималась женщина.
Атлас доедает овсянку, ставит миску в раковину и возвращается, садясь напротив меня.
— Когда твой День рождения? — спрашиваю, не в силах отвести от него взгляда. Он похож на Линкольна. У него такие же глаза и подбородок.
Улыбка Атласа яркая и невинная, так отличается от улыбки его отца.
— На Хэллоуин.
— Это лучший день для твоего Дня рождения.
— Почему?
— Потому что ты всегда будешь получать конфеты в этот день.
— Никогда об этом не думал. — Атлас смотрит на Флетчера. — Это круто, да?
Флетчер взъерошивает ему волосы.
— Конечно, малыш. — Он указывает на входную дверь. — Иди, обуйся, чтобы я отвез тебя в школу.
Атлас стонет, но делает то, о чем его просят. Пока они увлечены друг другом, я бросаю взгляд на фотографии, расставленные на полках в углу кухни. На большинстве из них изображены Бэар с Линкольном и, предполагаю, Ретт. Три темноволосых мальчика со своим отцом держат тунца с катушками в руках и улыбаются.
— Фотография была сделана в Ситке почти двадцать лет назад, — отмечает Флетчер, проходя мимо меня. Думаю, что, так как они из семьи рыбаков, то проводили много времени на Аляске.
Очевидно, что Ретт старше, и я узнаю его, но не могу вспомнить, где мы встречались. Однако все же припоминаю, как видела его в баре, так что он должен быть минимум на пять лет старше Линкольна, если не больше. Невероятно, что все это время я знала Флетчера, но понятия не имела, что Линкольн его сын. Посмотрите на меня, я веду себя так, словно присутствую в жизни Линкольна много лет. Честно говоря, у меня такое чувство, будто я была в его жизни еще до своего рождения.
Мое внимание привлекает фотография, которая стоит в конце пыльной полки. Беременная женщина и Линкольн, стоящий рядом с ней. Интересно, какой она была, и любит ли он ее до сих пор. И я думаю о кольце, потому что у женщины с этой фотографии то же самое кольцо, что мне подарил Деверо.
Беспокойство накрывает меня. Почему? Почему у Деверо было ее кольцо?
— Это моя мамочка, — говорит мне Атлас, хватая фотографию с полки. И держит ее в руках. — Она умерла, когда я родился. У нее было кровотечение в мозге.
Это ужасно. Я не могу представить, через что прошел Линкольн, зная, что они вместе привели в этот мир ребенка, и в конечном итоге он вырастит его один. Я до сих пор плачу, когда говорю о смерти своих родителей, но мне кажется, что Атлас не грустит, так как никогда не встречался с мамой. Ну, я имею в виду, что он может и будет тосковать по своей маме, но не так, как ребенок, потерявший родителей в тринадцать лет.
Атлас касается моей руки.
— У нас обоих нет мам.
С трудом улыбаюсь и опускаюсь на колени до его уровня. Инстинктивно протягиваю руку и убираю пальцами его волосы с глаз. Он улыбается от моего прикосновения.
— Не тот клуб, в котором я хочу быть, но я рада, что нахожусь в нем с кем-то настолько крутым, у кого День рождения на Хэллоуин.
Атлас хмурится, раздумывая, его глаза такие яркие и красивые. Я вздыхаю, спокойствие, которого я никогда не ощущала, окутывает меня в его присутствии.
— Можешь проводить меня в школу?
— Эй, — рявкает Флетчер у двери, в его ворчливом голосе слышится раздражение, — не отнимай мою работу, парень.
Атлас закатывает глаза и шепчет:
— Он такой мутный.
Не могу сдержать смех, когда ставлю пустую чашку на стол.
— Мутный?
— Я не знаю, что это значит, но это слово сказал дядя Би, и оно мне очень нравится. — Надевая куртку, он вздыхает. — Мне пора в школу.
— Хорошо. — Я встаю. — Было приятно позавтракать с тобой.
Атлас машет рукой на прощание, и я иду за ними на улицу. Стою на тротуаре, кутаясь в куртку, чтобы защититься от ветра. Наблюдаю, как они идут по улице, пока у меня в кармане не начинает звонить телефон. Вытаскиваю его, и на экране загорается сообщение от Эйва.
Дерьмо. Он ищет меня. Я не отвечаю на смс и прячу телефон обратно в карман. До моего дома всего около мили, так что я иду той же
