умираешь, страдая и надеясь на скорую кончину. Третьего обычным людям просто не дано. Как и у многих, его лицо искажалось до ужаса отвратительной улыбкой, по щекам которой бежали ручьи слез. Как и многие, он не произнес ни слова, просто смотря в мои глаза своим неприятным лицом, по которому почему-то хотелось садануть с размаха древком копья, которое я зажимал под боком.
— Всё! Я устала. — Бубнила Люмия, ни капли не растерявшая сил после последнего больного. — Браокс, не трогай мою еду!
— А теперь ноги в руки и в темпе свалили отсюда! — С раздражением гнал я проблемных людей, пренебрежительно отмахнувшись и наконец сдвинувшись с места. — Второй вариант, да?
Моё внимание вновь привлек барак, из которого вызволили рабов. Захотелось всё-таки взглянуть на тех, кто остался там навсегда, пока остальные с топотом уносятся навстречу жизни. Какое им дело до тех, кто не смог? Возможно, там никто и не умирал, ведь основой целью их содержания было жертвоприношение. Но именно в этих стенах многим выпал второй вариант. Выпал неумолимо, без всякого на то согласия и причины. Плачь, страдай, борись, чтобы ты не делал ты не сможешь изменить выпавший вариант. Мне ли этого не знать? Точно так же как им он множество раз выпадал мне… захотелось вдруг постоять там и на равных разделить общее отчаяние. Даже как-то жаль, что я не оказался среди этих людей, а сошёл с ума в одиночестве на проклятых землях. Так было бы значительно проще…
Я взглянул на тяжелую деревянную дверь, но царапин на внутренней стороне не обнаружил. Неужели, они так легко смирились со своей участью? Вдохнув полной грудью, я вошел в облако зловонья внутри барака, который освещался только несколькими щелями сверху. Было не по себе, меня колотил озноб только об одной мысли, что сейчас кто-то может захлопнуть за мной дверь. Больше никаких впечатлений. Лишь мельком глаз зацепился за несколько больших и старых пятен крови на стене. Ни предсмертных записей на стенах, ни безумства перед концом, ни попыток бороться… скот. Нужно ли было спасть таких людей? Наверное, не всем в конце концов дана сила воли не чувствовать боли и преодолевать нелегкие доли.
— А тут что у нас? — Заинтересовал меня коридор за железной решеткой, чей замок разворотил стражник.
— Мы говорили! Тут что-то есть! — Ликовал Валера.
— Да, да… есть. — Заглядывал я в небольшие камеры, в которых даже ноги толком не вытянешь.
Их было немного, в общей сложности всего двенадцать темных и зловонных каморок с приоткрытыми плотными дверями, со скрывающимися за ними цепями и кандалами на стенах. Медленно, но верно, я заглядывал в каждую из них, позволяя голосам понять свои недочеты. Возможно, тут что-то и скрывается, но даже Геймер говорил, что в играх в тюремных зонах много и особенно ценных наград не найти, только шлак, посредственность и неприятную атмосферу. Геймер, пожалуй, единственный из шизоидов, что говорит реально дельные и доступные вещи. Но сейчас…
— Пришли добить, человеки? — Раздался из темноты чей-то хриплый и разбитый голос, когда я заглянул туда из-за косяка краем глаза. — Подойди ближе, я тебе горло вспорю.
— Валер, план действий? Тут дружка забыли. — Прищурился мой глаз, сумев разглядеть только смутные очертания довольно небольшой фигуры и пару щурившихся ниточек, блестящих как светоотражатели.
— Погоди… Это не человек. — Произвела анализ мутной картинки в глазах шизофрения. — За неё нам точно ничего не будет. Тыкай копьём! Ровно между глаз, забирая чуть ниже. Давай!
— Ох, Валера. Нас бы кто так не тыкнул. — Покрутил я головой. — Эй, ты! Меня не стоит бояться, я — Хардкор и мы вместе с парой друзей вынесли всех культистов. Тебя почему не освободили?
— Н-ни подходи… — Сдавленно прохрипел голос, когда я показался в проходе.
— Слушай, я пришел сюда и решил спасать людей…
— Ты видишь тут человека?
— Ваще пофиг. — Шмыгнул я носом. — Предрассудки у меня есть только насчёт оборотней и змееподобных хреновин, которые подпортили мне жизнь. В остальном готов к миру и дружбе. Правда. Без обмана. Я очень сильный волшебник, мне не за чем обманывать. Второй мой друг суровый и мощный воин, а третий целительница, которая даже однажды меня воскресила. Кстати, не хочешь вернуть своё здоровье?
— Это ложь, все человеки врут…
— Да, лжем. Себе, другим… — Присел я на корточки. — Но я пытаюсь быть честным, а знаешь почему? Я — безумец и многие вещи просто потеряли для меня смысл. Если ты сейчас не согласишься на помощь, то останешься здесь, чего я тебе от всей души не желаю.
— Почему?
— Ну, я планирую взорвать лагерь, прям вот весь. Но это ерунда, хе-хе-хе, перед взрывом случится кое-что куда более страшное, что может заставить тебя страдать вечность даже после смерти… Впрочем… — Я встал на ноги, качнувшись с пятки на носок и махнув руками вперёд-назад. — Какое мне до тебя дело, когда ты даже не желаешь спасения. Что ж я пошел… вот расисты, я-то думал, что этим одни ушастые грешат. И ведь не сказали…
— Стой! Кхе-кхе… — Раздался отчаянный хрип со звоном цепей, когда я уже прошел мимо нескольких камер. — Пом-мги мне… прошу… не бросай…
— Так бы сразу. — Развернулся я на пятке, заходя в камеру неизвестного с дурманящим запахом зловония. — Это… только без шуток, хорошо? Меня-то воскресят, а от тебя и мокрого место не оставят, если нападешь. Понятно?
— Дя…
— Славно. И где ты тут спрятался, не видно ничего… — Стал пробираться я к заключённому на ощупь. — Волосатое… ну, да. Точно не человек. Цепи… цепи кованные. Непруха, штыри слишком толстые…
— Ты меня обманул… — Донеслось мне в спину, когда я стал выходить из комнаты.
— БРАОКС! ЛЮМИЯ! ХВАТИТ ЖРАТЬ, ИДИТЕ СЮДА! — Сложил я руки рупором, после крика оборачиваясь на заключенного. — Доверчивость — это не твоё и не моё…
— Чего тебе? Фу, как тут воняет! Где ты потерялся? Тебя таракниды утащили? Эй, Хард! Хааард? Откликнись ты уже! — За пару секунд протараторила Люмия, волнуя саму себя.
— Я здесь! — Помахал я ей в коридоре, заставляя облегченно выдохнуть.
— По какому поводу крик? — Смотря по сторонам, спросила Люмия.
— Да, тут кое-кого забыли, Браокс…
— Здесь. — Пробил стальной снаряд преграду, в момент вырвав бревенчатую стену в камере напротив меня и позволяя въехать внутрь танку. — Где враги?
— Как-то Люмия плохо на тебя влияет. Раньше таким интеллигентом казался даже в трусах, а сейчас… сдаешь, дружище. — Оценил я его появление. — Мог бы ведь хотя бы постучаться. Так, и кто же тут у нас… О, как же без этого.
— Юху-ху, верняк, фэнтези! — Вдруг выкрикнул
