проявляется в ее притягательной нуминозности и в нашем желании о ней знать. Этот феномен тоже архетипический, ибо такие персонажи, как дух Лошадиной горы, существуют во всем мире; то есть человеческая психика структурирована так, что везде порождает такие фантазии. Если человек живет в единстве с природой, он живет в окружении духов, подобных духу Лошадиной горы. Эти духи, несколько отличаясь друг от друга, обладают одними и теми же свойствами: они бесчеловечны, сверхъестественны, вселяют в человека смертельный ужас и подавляют его эмоционально.
Вот как выглядит зло на этом уровне. Дух Лошадиной горы — не человек; его можно было бы назвать природным божеством. А сейчас я приведу вам похожий пример с той разницей, что дух проявляется в человеческом облике. Это история южноамериканских индейцев племени уорро; и ее можно найти в соответствующем томе сказочного собрания.
Ноги-копья [105]
Жили-были два брата, которые любили ходить в лес на охоту только вдвоем. Однажды они услышали шум праздничного пьяного веселья, и старший брат сказал: «Пойдем посмотрим!» Младший брат ответил, что они зашли слишком далеко в лес, и здесь люди не могут устраивать кутеж, а значит, это, должно быть, духи. Но старший брат настоял на том, чтобы пойти и посмотреть.
Так они шли на шум голосов и увидели, что много людей пьянствуют и шумно веселятся, и братья к ним присоединились. Старший брат пил особенно много, но младший брат почувствовал тревогу и отказался от всякой выпивки. У него возникло подозрение, что они попали к Варекки, огромным дождевым жабам, принявшим человеческий облик. Оказалось, что его подозрения были не лишены оснований.
Спустя какое-то время братья продолжили свой путь. Когда приблизилась ночь, они построили под деревом навес, чтобы защититься от дождя, и старший брат послал младшего собрать хворост; потом они соорудили гамак и развели костер. И старший брат всегда заставлял младшего подкладывать в огонь все больше хвороста, чтобы огонь разгорался сильнее и сильнее, но вдруг младший брат почувствовал сильный запах горелого мяса и увидел, что ноги его брата свешиваются из висящего над огнем гамака, он окликнул брата, чтобы тот увидел, что произошло. Но старший брат лишь воскликнул: «Акка! Акка!» — что на языке индейцев уорро означает выражение изумления, но вместе с тем эти звуки очень похожи на кваканье дождевых жаб. Старший брат поднял ноги в гамак, но потом снова забылся и свесил ноги в костер, тогда младший брат решил, что это очень плохой знак.
Через некоторое время старший брат и сам заметил, что его ноги сгорели почти до самых колен и стали похожи на два сгоревших полена. Он взял нож, обрезал обгоревшую плоть и ступни и так заострил на концах кости ног, что они превратились в копья.
Затем он лег в гамак и попытался достать ими проносившихся мимо белок и птиц. Вскоре он весьма преуспел в своей охоте. Естественно, ему все время приходилось оставаться в гамаке, а младший брат должен был добывать пищу и ухаживать за старшим. Но постепенно старший брат становился все более деспотичным, и дело дошло до того, что он перестал отпускать младшего брата из хижины даже на короткое время, поэтому тот почувствовал, что без помощи ему не обойтись, и тайком убежал от брата. Когда старший брат заметил, что младший не откликается на его зов и не идет к нему, он выпрыгнул из своего гамака и отправился за ним в погоню; оказалось, что на своих ногах-копьях он может бежать быстрее, чем на ногах. По ошибке он направился по следу оленя, приняв его за след своего брата, и, догнав оленя, он прыгнул на него и пригвоздил к земле. Затем он сказал оленю: «Брат, я очень сожалею, что убил тебя, но ты сам виноват в этом: тебе не следовало убегать от меня». Затем он повернул оленя на спину, увидел черный рот животного, и ему стало смешно: наверное, рот почернел потому, что тот ел слишком много плодов. Затем он увидел четыре ноги, и ему опять стало очень смешно, и тогда он стал считать пальцы. Это заняло у него много времени, но в конце концов он понял, что, наверное, он все же убил не своего брата, а оленя. Тогда он вернулся в свою хижину и снова лег в гамак.
Тем временем младший брат вернулся к себе в деревню и рассказал всем, что с его братом что-то случилось: он больше не может быть его другом, и вообще его нужно убить. Поэтому он повел жителей деревни обратно в лес. Они окружили хижину, в которой лежал старший брат. Никто из них не решался на него напасть, боясь его ног-копий, поэтому они попытались выманить его из гамака на открытое пространство. Сначала они послали птицу, чтобы его раздразнить, но старший брат так проворно управлялся со своими ногами-копьями, что ему удалось убить птицу. В конце концов они послали Хуру, маленькую белку, самого быстрого зверька, которого они знали, чтобы выманить его из хижины. Белка всегда оставалась у него за спиной, а он пытался пронзить ее своими ногами-копьями, и вот, наконец, он выбежал за Хуру из хижины, и тогда все люди племени окружили его и убили.
В каком-то смысле между этими двумя историями нет большой разницы, ибо опять вы видите, что зло происходит от духа. Очевидно, в превращении старшего брата и его болезни виноваты духи большой дождевой жабы, поэтому именно они, находясь в тени повествования, представляют собой истинную проблему зла. Хотя прямой борьбы с духами дождевой жабы нет, проблема заключается в том, что они вызывают у человека такую одержимость злом, что тот перестает быть человеком и начинает вести себя в точности как демон.
Такое поведение служит иллюстрацией феномена одержимости, что этнологи считают величайшей проблемой в примитивном сообществе. Мы, психологи, уверены в том, что эта проблема существует в каждом обществе. Одержимость означает ассимиляцию человека с неким нуминозным архетипическим образом, и в этой истории прекрасно показано медленное ужасное обесчеловечивание старшего брата, начавшееся с того, что он присоединился к пьяному кутежу, не чувствуя инстинктивного страха. У другого брата есть внутри нечто, побуждающее его озираться по сторонам, но старший брат говорит: это «неважно», главное — хорошо провести время. Это простительная ошибка, но затем старший брат становится одержимым. Следующее событие, которое также является относительно безвредным, заключается в том, что он кладет в костер слишком много хвороста, но
