полчаса — и мы стояли у останков замка древнего императора, по приказу которого в этот мир проникла зараза. Блоки были огромными: даже если ворочать их магией, мы за год не справимся. Мы спешились, и я повернулась к Раулю, но он уже прикрыл глаза и вовсю сканировал, поэтому оставалось только ждать.
— Есть полость, — наконец устало сказал он скорее Бернару, чем мне, — но очень глубоко, с трудом достал. Размер примерно с небольшую комнату.
— Оно, — уверенно подтвердил фамильяр, опять свесивший хвост с плеча Рауля на манер аксельбанта. — Портал нужно рассчитывать сразу с обратным, потому что как дырка схлопнется, обвалится и эта пустотка. Вес-то давит ого-го какой.
— Можно здесь маяк оставить, тогда обратный рассчитывать не надо, только туда. Фонит сильно.
— Поэтому не задерживаемся, работаем.
Командирские ноты Бернару не давались — слишком тонким был его голос. Но Рауль достал портальный артефакт и принялся настраивать, перепроверили они несколько раз, после чего Рауль спросил:
— Катарина, вы готовы?
— А что будет, если вы рассчитали неправильно и на той стороне окажется не пустота, а камень? — опасливо уточнила я.
— Портал не сработает, здесь защита стоит.
— Тогда готова.
Рауль кивнул и активировал артефакт, после чего перед нами появилась мутная плёнка портала. Лезть одной было страшно, поэтому я взяла Рауля за руку и шагнула внутрь вместе с ним.
— Просто прекрасно, Эстефания, я была уверена, что ты появишься именно тут, — раздался насмешливый голос графини Хаго, прямо перед которой мы вышли. — Удачная возможность решить разом свои проблемы и помочь милой теофренийской принцессе.
Глава 27
Графиня Хаго выглядела прекрасно. Создавалось впечатление, что сюда она перенеслась прямо с королевского приёма. Дорогое платье лежало аккуратными складками. Волосы были уложены в сложную причёску. Украшения подобраны так, чтобы и друг с другом сочетались, и толк, как от артефактов, от них был. Она была идеальна, даже несмотря на то, что обстановка этому не способствовала: залежи пыли над обломками камней здесь были вековые, да и кроме пыли мусора хватало. Один портал чего стоил: выглядел он как грязная яма в земле, вода из которого, затхлая и вонючая, даже процеженная и вскипячённая, на пользу бы никому не пошла. При этом портал вписывался в обстановку всеобщей локальной катастрофы идеально. Донья же выглядела так, словно умелый фотошопер вырезал её из одной картинки и вставил в другую. Она не подходила к этому месту, казалась совершенно лишней. Этакая хрупкая дама, место которой — в будуаре на изящной софе с чашечкой костяного фарфора в руке.
— Донья, вы меня удивляете, — сказал Рауль. — Никогда не думал, что для вас так важна помощь какой-то несиятельной, пусть она даже и теофренийская принцесса.
Он явно к чему-то готовился, потому что задвинул меня за спину, а на его пальцах зажглось заклинание, готовое слететь в любое мгновение. Я оглянулась. Портал за нами схлопнулся, а нового рассчитать и уйти нам никто не даст. Бернар приник к ноге Рауля, почти с ней слившись. Наше тайное оружие. Мелкое, но полезное.
— Тех, кто мне служит, я всегда вознаграждаю, — усмехнулась она. — Даже если они теофренийские принцессы.
— Опутали Марселу флёром, — высунулась я. Но ненамного высунулась. Так чтобы видеть родственницу, но не попасть под её любящий удар. — Иначе она ни за что бы не стала вашим информатором.
Она рассмеялась.
— Ошибаешься, Фани, — с превосходством сказала она. — Марсела клятву верности дала Теодоро ещё в Муриции. Она собиралась править вместе с ним объединённым королевством. Теофрения должна была влиться в Мурицию.
— Но этого не случилось.
— Это просто отложилось. На то время, что Теодоро был бы женат на тебе, чтобы не допустить откола герцогства. Так что флёр флёром, но она борется за своё: за власть и за мужчину.
Я обратила внимание на то, что она нас не боялась. Хотя казалось бы: она одна против двух магов. Даже если меня считать за половинку такового, всё равно получается, что она против Рауля, который вовсе не слаб. Его точного уровня я не знала, но знала ли Марсела? Мне показалось, что между братом и сестрой, к несчастью, были доверительные отношения. Теперь уже точно — «были».
— Предательство разрушает жизнь, — заметила я. — Не думаю, что Марсела будет счастлива с Теодоро.
— Зато предательство хорошо оплачивается, — нежно улыбнулась мне тётя. — Фани, если ты немедленно присоединишься ко мне, я обещаю тебя сейчас не убивать.
— Ага, отложите на два года.
— Два года лучше, чем ничего, — насмешливо сказала она. — Для твоего спутника нет разницы, на чьей стороне ты будешь. При любом раскладе он труп.
— Вы так уверены в себе, донья? — спросил Рауль.
— Мальчик, я настолько больше знаю и умею, чем ты, что исход предрешён, — эти слова выглядели не похвальбой, а всего лишь констатацией факта. — И если мы сейчас с тобой разговариваем, то лишь потому, что я не хочу повредить Эстефанию. Она мне нужна целой. В отличие от тебя. С тобой я церемониться не стану.
То, как она говорила обо мне, звучало зловеще. Словно я, как личность, не волновала её вовсе, только моя оболочка, которую планируется принести в жертву. Как там говорил Бернар? «При ритуале забирается жизнь одного разумного и способность Сиятельности у Сиятельного». Жизнь у Рауля и Сиятельность у меня? Ну так и чёрт с ней, с Сиятельностью. Всё равно она мне не нужна.
— А если я соглашусь пойти с вами, тётя, отпустите ли вы моего спутника?
— Катарина… — предупреждающе бросил Рауль, не оборачиваясь. — Она никого не отпустит.
— Разумеется, нет, — насмешливо протянула тётя. — Он узнал то, чего знать не должен. Поэтому он умрёт в любом случае. Но если ты будешь хорошей девочкой, я сделаю это быстро и безболезненно.
— Врёт, — пискнул Бернар.
Еле слышно пискнул, но этого хватило, чтобы донья Хаго его услышала и заметила, нехорошо прищурившись:
— Как нехорошо. Кто-то здесь забыл о своём предназначении.
Эх, наше тайное оружие невовремя стало явным.
— И этот кто-то — не я, — заметил Бернар.
— Ты умрёшь тоже, — пренебрежительно бросила донья. — Фани, о том, что ты будешь здесь, Теодоро я в известность не ставила, чтобы развязать руки
