кнопочку на ремешке, обтянутую черной кожей.
Амелия медленно взяла хрустальную вазу, подняла повыше и с силой обрушила на голову полковника. Главное, не попасть в основание черепа. Иначе результат удара может стать фатальным. Полковник пошатнулся, поднял удивленный взгляд на Амелию и рухнул к ее ногам.
Лилии разлетелись во все стороны, вода из вазы окатила и полковника, и Амелию. Дальше надо было действовать очень быстро, пока Кларк не пришел в себя. Девушка на четвереньках, путаясь в платье, перебралась по кровати к окну, выдернула шнуры, поддерживающие драпировки на шторах. Вернулась к полковнику, крепко связала его руки и ноги.
Теперь осталось затащить его на кровать. Это оказалось неимоверно сложной задачей. Кларк был хотя и не полным, но достаточно крепким мужчиной среднего роста. Амелии пришлось стащить с кровати на пол покрывало, закатить на него бесчувственного полковника и потом на покрывале она все-таки смогла поднять Кларка на постель. Перевела дух, привязала его руки к изголовью кровати. Проверила путы. Кларк не смог бы освободиться без посторонней помощи. Но на всякий случай Амелия привязала и связанные ноги полковника и изножью постели. Теперь зверь обезврежен.
Наспех поправив мокрое измятое платье, Амелия выскочила в коридор и постучала в соседний номер.
Теодор Лев открыл дверь.
— Господа, идемте. Фотокамера с вами?
— Разумеется, — Лориан Плат водрузил на плечи треногу и взял фанерный ящик с камерой.
Они вернулись в номер Амелии. Девушка поставила в углу пуфик и стул, задвинула ширму, чтобы полковник не мог видеть репортеров.
— Теперь сидите тихо и слушайте внимательно. Я скажу, когда будет ваш выход.
— Бандитка, точно бандитка, — прошептал Теодор Лев, глядя то на связанного Кларка, то на Амелию. — Но материал получится отличный!
Глава 38
— Просыпайтесь, дорогой Абель, — Амелия плеснула в лицо полковника водой из кувшина и отвесила пару звонких пощечин.
Кларк с трудом открыл глаза, потряс головой, еще не осознавая, что произошло.
— Что за дурацкие шутки? — прорычал он, озираясь и пытаясь освободиться. — Немедленно развяжи меня, маленькая дрянь! Я в такие игры не играю!
— Зато я играю, полковник Абель Кларк! — Амелия села на край кровати.
— Что тебе надо? — прищурился полковник, очевидно все еще не слишком веря в происходящее. — Денег?
— Нет. Это последнее, что я бы хотела получить от вас.
— Кто ты на самом деле и чего хочешь от меня?
— Я — Амелия Мейрон. Дочь Карла Мейрона. Вашего сослуживца. Помните такого? Уверена, помните, — медленно протянула Амелия, глядя в глаза полковника.
— Почему я должен помнить какого-то Мейрона? — возмутился Кларк. — Впервые слышу это имя.
— Лжете, полковник. Нагло лжете, — Амелия вынула из волос стальной гребень с инкрустацией. — Знаете, что это? — провела она длинными острыми зубьями по щеке Кларка, расцарапывая кожу до крови. Кларк невольно поморщился. — Это старинное оружие. Смертельно опасное. Убивает медленно и мучительно.
— Я не знаю никакого Мейрона, — повторил Кларк, скосив глаза на гребень. — Клянусь честью, я не знаю его.
— О, у вас есть честь? Неужели?
— Прекрати паясничать. Я обращусь в полицию! — прорычал Кларк.
— Не получится, — печально качнула головой Амелия. — У вас есть два пути. Первый — вы признаетесь в том, что совершили. Второй — продолжаете упорствовать. И тогда вас вынесут отсюда вперед ногами, завернутого в шелковую гостиничную простыню. Полиция вам не поможет ни в том, ни в другом случае. Но в первом случае вы останетесь живы. Кстати, можете звать на помощь. Здесь почти звуконепроницаемые стены. Да вы и сами об этом знаете, поскольку бывали тут не раз с женщинами, — она приставила гребень к шее полковника и надавила не него.
— Не смей! — продолжал рычать он, но уже не так грозно. — Возможно, служил со мной какой-то Карл. И что? Я не обязан знать всех, с кем служил.
— У вас такая короткая память? — искренне удивилась Амелия. — Прошло всего-то четырнадцать лет. Вы вместе служили в личной охране Императора Максимилиана, — она сильнее надавила на гребень. Кларк замер. — Неужели не помните?
— Да, припоминаю, — судорожно сглотнула Кларк. — Был такой. Но мы не были друзьями. Только сослуживцами. Чего ты от меня хочешь? Объясни!
— Обязательно объясню, если вы не понимаете. Я хочу вашего чистосердечного признания.
— В чем? — надежда еще теплилась во взгляде полковника.
— В том, что вы оклеветали Карла Мейрона. И по вашему доносу моего отца расстреляли. Он не участвовал ни в каком заговоре. И вы это отлично знали. Мой отец был героем Южной войны. Проявил храбрость, был не раз ранен в боях и награжден орденами. Его уважала сослуживцы. И только вы завидовали ему. Завидовали тому, что Карл Мейрон скоро получит звание полковника.
— Не было этого, — прохрипел Кларк. — Я не писал никаких доносов.
— Мне позволили проститься с отцом. Я видела его накануне казни. И он все рассказал мне. Я поклялась отомстить. Я искала вас. И нашла.
— Так это ты обокрала меня? — взревел Кларк.
— Да, — кивнула Амелия. — Я. Барр нужен был мне для того, чтобы попасть в высшее общество. Пришлось стать его любовницей. Но я добилась своего. И теперь в моих руках меч возмездия. Не хотите признаться в доносе? Не надо. Уже не важно. Я перережу вам глотку. Но не сразу…
— Убить человека нелегко. Ты не сможешь. Духу не хватит.
— Проверим? — рассмеялась ему в лицо Амелия. — Моя рука не дрогнет, — она взмахнула гребнем.
— Стой! Подожди! Не бери грех на душу, — закрутился полковник, пытаясь уклониться от предполагаемого удара. — Потом тебя всю жизнь будет мучить совесть.
— Вас же не мучает. И меня не станет. Только сначала я выколю вам глаза. И отрежу еще кое-что. Не побрезгую.
— Ты ненормальная… — прошептал Кларк.
— А вы? Вы отправили на казнь невиновного, чтобы получить его звание, занять его место. И после этого вы считаете себя нормальным человеком?
— Если ты убьешь меня, тебя будут судить и отправят на каторгу!
— Меня еще надо поймать. Вы же не поймали. И даже не подозревали, что это я, а не Барр вскрыла ваш сейф. Так что шансы уйти от закона у меня есть. В любом случае я попытаюсь, — Амелия поудобнее взяла в руку гребень, поднесла к левому глазу и надавила. Совсем слабо. Полковник в ужасе дернул головой. На его щеке осталась кровавая полоса. Амелия усмехнулась и занесла гребень над лицом Кларка.
— Хорошо, хорошо! — не своим голосом заорал полковник. — Я напишу признание.
— Правда? Или это только уловка, чтобы попытаться освободиться? Предупреждаю, не получится, — Амелия швырнула на живот полковника подушку, вынула из тумбочки доску для письма, положила ее на подушку так,
