сам выразил согласие сотрудничать с вами, — жестко ответил Пеньковский. — Мало того, это была моя инициатива. Прошу акцентировать на этом внимание во время подписания договоров и информирования шефов ваших разведок. Этот факт имеет для меня принципиальное значение.
Англосаксы многозначительно переглянулись. Обычно «фигуранты» таких операций подобных требований не выдвигали. Наоборот, пытались оставить нишу для отступления, дабы, в случае провала, убеждать судей, что они попали в ловушку западных разведок, их шантажировали, пытали, заставляли дать согласие на сотрудничество. Кажется, сейчас они имеют дело с несколько иным подходом.
— Вы это произнесли, и мы это, — указал американец на диктофон, — услышали. Само собой, в ходе устных докладов мы тоже будем обращать внимание руководства на тот факт, что вы сами пошли на контакт с агентом Винном и сами добровольно предложили свое долгосрочное сотрудничество.
— Именно так, добровольно и долгосрочное, — поспешно подтвердил Алекс.
— Что тоже зафиксировано, — нетерпеливо объявил Брадов. — И запомните: ни один нюанс, на котором вы акцентируете наше внимание, упущен не будет. А посему, если не возражаете, приступим к нашим формальностям.
Лишь после того, как Пеньковский выдержал перекрестный натиск двух взглядов, англосаксы принялись извлекать из своих папок тексты договоров.
— Обязательства перед британской и американской разведками, которые вам надлежит подписать, — голосом нотариуса, зачитывающего текст завещания, проговорил капитан Кинген, — идентичны. К тому же во избежание каких-либо недопониманий они составлены на английском и русском языках. Ознакомьтесь с этими документами, мистер Пеньковский, и подпишите.
— Если возникнут вопросы, мы попытаемся ответить на них, — предельно вежливо добавил Брадов.
— Для меня очень важно, чтобы в случае провала ваши службы попытались обменять меня на кого-то из советских агентов, которые потерпели фиаско в Англии или в США. Или же предприняли какие-либо другие меры, скажем, дипломатического характера, кампании в прессе, — молвил Пеньковский еще до того, как приступил к изучению текста обязательств. — Право на подданство в Британии или гражданство в США, сохранение воинского чина, надлежащее финансирование и все такое прочее.
— Благодаря Винну все эти пункты уже предусмотрены, господин полковник, — заверил его Брадов. — В наших бумагах нет общих слов, ибо все они, вплоть до финансового обеспечения, — из агентурной конкретики.
— Кстати, в случае реальной угрозы вашего провала, — добавил Кинген, берясь за бутылку с коньяком, — мы попытаемся любым образом выдернуть вас из Союза, не доводя дело до ареста. Например, наше правительство уже начало вести переговоры с Советами об обмене пилота Френсиса Пауэрса[23] на одного из русских шпионов, который отбывает сейчас наказание в американской тюрьме.
Услышав об этом, Алекс насторожился.
— Что, в самом деле? Об этих усилиях американцев я слышу впервые. Пропагандистская истерия в связи с полетом Пауэрса была настолько мощной, а судилище над ним — настолько демонстративно-устрашающим, что, казалось, ни на какой обмен кремлевские бонзы не пойдут.
— Как видите, пошли.
— Лично вас такой исход разведывательной операции должен приободрять, — заметил Брадов.
— Или хотя бы дарить некоторую надежду, — пригасил Пеньковский оптимизм англосаксов.
Под произнесенный им тост «За успех нашей общей операции и братство представителей всех разведок мира» они опустошили свои коньячные рюмки, но, прежде чем продолжить чтение «обязательства», полковник осторожно, с явным сомнением в голосе, поинтересовался:
— И какова реакция официальной Москвы? Хотя бы в принципе она готова на подобный обмен?
— Как всегда в подобных случаях, русские тянут с окончательным согласием. Мы знаем, что в московских верхах по этому поводу ведутся бесконечные переговоры и согласования. Несомненно, руководители и ГРУ, и КГБ настаивают на том, чтобы обмен состоялся. Не потому, что их волнует судьба американского летчика, а потому что надеются на спасение своего коллеги. Это вселяло бы уверенность в счастливом завершении провала у многих других агентов.
— Не зря же я и заговорил об этом, — простодушно признался Пеньковский. — Хоть какие-то подвижки в этих переговорах намечаются?
— Наше руководство почему-то уверено, что результат будет положительным, — ответил американец, вновь наполняя миниатюрные, в восприятии русского агента, рюмки дорогим французским коньяком. — Как всегда в подобных случаях оно, говоря языком дипломатов, источает «умеренный оптимизм».
— К слову, попытайтесь выяснить настроения по этому поводу в высших партийных и силовых кругах, — вмешался британец. — В частности, кто в высшем партийном и военном руководстве является сторонником такого обмена. Тогда появится возможность воздействовать на это «слабое звено».
— Ну, сделать это будет непросто.
— Почему же? Важным источником информации может служить, например, ваш покровитель, главный маршал артиллерии и депутат Верховного Совета Сергей Варенцов.
— К тому же он — кандидат в члены ЦК, — согласился с этим предположением Алекс, вновь обращаясь к тексту «обязательства». Но уже через несколько секунд спохватился: — Хотите сказать, что все мои потенциальные источники вам известны? Опять неутомимый Гревилл Винн постарался?
— Он самый. Впрочем, все сведения о вас, как о новом агенте, мы старательно проверяем.
Конечно, Пеньковский понимал, что куда более информированным источником способен оказаться шеф ГРУ генерал Серов, к которому у него тоже был определенный доступ. Однако упоминать его имя всуе не решился.
* * *
Англосаксы не обманывали: пунктами «Обязательства» было предусмотрены все те условия, которые в свое время Пеньковский выдвигал в беседе с Винном. Да и сам Британец оказался человеком пунктуальным и совестливым. Но, прежде чем подмахнуть предложенные ему документы, полковник неожиданно проворчал:
— Я сразу же должен уведомить вас, что получил задание завербовать господина Винна, втянув его в деятельность военной разведки Совдепии.
Американец пожал плечами, а британец ухмыльнулся и процедил:
— Не вижу проблем. Действуйте согласно инструкции, причем так, чтобы ваши старания не выглядели слишком уж беспомощными. Важно, чтобы руководство поверило в ваши способности и не поскупились на еще одну командировку.
— Мы «сдаем» вам мистера Винна, — добавил Кинген. — Продаем со всеми потрохами.
— Хоть сегодня можем взять его в наручники, — продолжил этот словесный кураж капитан Брадов, — и в багажном контейнере отправить в Россию, в Управление госбезопасности. Или в ГРУ. На связи — Международная служба отлова и доставки шпионов. Где прикажете выгрузить очередного агента-отщепенца, уважаемый товарищ Пеньковский?
Понимая, что над ним уже хамовато подтрунивают, Пеньковский несколько раз, исподлобья, перевел взгляд с Брадова на Кингена и обратно. В ответ англосаксы саркастически, нагло ухмылялись.
— Конечно же никаких попыток превратить Британца — под таким оперативным псевдонимом Винн проходит теперь по нашей картотеке, — в советского агента, я предпринимать не намерен.
Вновь многозначительно переглянувшись, англосаксы рассмеялись.
— Да не создавайте вы из этого проблемы, полковник, — снисходительно успокоил его Брадов. — В Европе уже не осталось такой разведки, которая не считала бы Гревилла Винна своим агентом.
— Об Америке тоже не забывайте, — уточнил Кинген. — Наш Гревилл Винн давно
