тащу за собой, видя цветастый наряд кочевницы, мелькающий среди рыночной толпы. — Скорее. Нельзя её упустить! — Кого? — Богиню! — Когооо? — Потом. Мы запетляли по узким незнакомым улочкам, снова стена с проёмами, завешаными тряпками. Около одного из проёмов стоит красивая смуглая женщина с темными волосами. — Постойте, бейди! Скажите, что всё это значит? Она молча делает приглашающий знак рукой и скрывается за зановесью.
А я останавливаюсь перед трепещущей на ветру тканью, уже зная, что за ней, не решаясь сделать шаг. — Что там? — Арион хмурится, вглядываясь в моё лицо. — Там то… Черное. И он первым делает шаг за штору.
Я старалась не смотреть вниз. Я смотрела на Ариона. Хотя не знаю, что страшнее: нечто, что было внизу, или его лицо, ставшее мертвенно-серым, полным отвращения и какой-то обреченности. — Ты знаешь, что это? Он поднял на меня глаза, полные ужаса. И молча кивнул.
— Катарина! Эй! — теплые пальцы провели по щеке. — Мммм… Джонатан? — я села на своей кровати резко, не веря своим глазам, а потом, осознав, что передо мной и правда он, а не дракон в его теле, сгребла его в объятия. Слезы сами потекли по щекам, — Но как? — Не знаю. Просто проснулся. Но-но-но, давай без сырости, — он грустно улыбнулся, отстранившись, — боюсь, у нас не так много времени. — Мне так много нужно тебе рассказать. — Я знаю большую часть. Словно вижу сквозь полусон всё, что происходит. И… И всё, что думает и чувствует дракон — тоже, — он зло сжал кулаки, и черты лица на миг заострились, — если бы я мог его убить, я бы его убил! Я тронула друга за руку и он вздрогнул. — Прости. Он хочет тебя забрать. Убить меня. И не только меня. Он чудовище. — Нет, это ты прости. Из-за меня ты ввязался в это всё. Я знаю, как… Он прижал палец к моим губам, не дав договорить. До меня дошло — ведь Арион тоже имеет доступ к воспоминаниям Джонатана. — Он осваивает мою магию. И планирует выйти в город. Будь осторожна. Я… Кажется, мне пора, — его губы легко, почти невесомо, коснулись моего лба. Затем он встал, и двигаясь, словно марионетка или сомнамбула, вышел из моей комнаты.
Я больше не уснула в ту ночь. Арион очнулся уже после восхода солнца.
Ели молча. — Что это было? Там, чёрное? Он помолчал, медля с ответом. — Скверна. — Скверна? Что? — Да, — он прожевал и проглотил кусок лепешки, — скверна. Чуждое. В вашем языке нет более подходящих названий, чем это. Я вряд-ли смогу тебе объяснить. — Эпидемия из-за него? — Да. — Это вирус? Демон? Сущность? — Нет. Оно просто… Иное. С изнанки миров. И тут е у не место. — Его появление связано с тобой? — Боюсь, что да. Это его часть я зацепил в подпространстве. И притащил его сюда. В этот мир. — И что теперь? — Для начала — мне нужно вернуть моё тело. И корабль. — А затем? — Жизнь покажет. — Но ты знаешь, как убить эту дрянь? — Убить… Ну пусть будет убить. Пожалуй, да — знаю. — И ты убьешь его? — Не думаю, что у меня есть выбор. Оно не остановится, пока не переиначит весь этот мир. Отравляя живое… Разумное. А затем поползет дальше. — Но зачем? Что это? Другая форма жизни? Паразит? — Нет. В некотором роде — наверное да, иная форма жизни. Тварь изнанки. Чуждая самим законам этой стороны. Мы сталкивались с ним, когда исследовали другие миры. И его логика не поддается пониманию. Ни драконьему, ни человеческому, ни иных разумных, существующих в других мирах.
Впервые драконы сталкнулись с этой дрянью, когда вышли в открытый космос, открыли движение через подпространство и начали исследовать соседние миры. Нам повезло — тварь появилась в нашем секторе на самой окраине спирали, и росла медленно, тысячелетия отравляя планету, на которой появилась, но не имея силы распостроняться дальше. Чем больше магии в мире, куда попадает скверна, тем быстрее она растёт и сильнее становится.
Мир Джу-хамат, на котором нашли скверну, пришлось уничтожить целиком. Вместе со всеми разумными и не разумными жителями.
Уничтожить скверну, не уничтожая планету можно, пока она не "проросла" в этот мир. Потом — только вместе с планетой. Пока зараза не поползла дальше. Говорят, есть целый виток, захваченный тварью изнанки. Где-то гораздо ниже по спирале миров. Чем не ад, в который верят рарумные многих планет?
Он ушел спать. А я нашла браслет. Нашла, но не смогла надеть на него. Что, если я не смогу одна найти его и корабль? Что, если он и правда сможет избавится от той дряни, что устроила эпидемию… Что притащил сам. Сам. Следуя за мной.
Опять поймала себя на том, что внутри холодная пустота, в которую я погружаюсь с головой. Наверное год назад я бы рвала на себе волосы, обвиняя себя в произошедшем. А теперь? Теперь на это просто не было сил.
Прошло ещё восемь дней.
Деревья подернулись зелёной дымкой первой листвы. Как-то в гости зашла Мейла, но дракон благоразумно не стал показываться ей на глаза.
Сам он ходил мрачнее тучи, и мне совершенно не нравились те задумчивые взгляды, что я ловила на себе.
А ещё он учил меня языку и письменности драконов. Точнее не учил, заставлял вспомнить.
Пыталась как-то при помощи ритуала сна связаться с Лукой, но в результате проплутала всю ночь в темноте среди тумана. Значит измененые не спят…Больше мне сны не снились.
К вечеру похолодало и поднялся ветер, я разожгла очаг на кухне. Огонь подвывал, словно стая нечести и ветер за окном вторил ему. — Знаешь… А я бы хотел испытывать те же чувства что и вы, люди, — дракон сидел на полу, скрестив ноги. Память тела делала свое дело — сидеть на стуле ему было неудобно, — вы живее, что ли, чем мы. Даже ненавидите ярче. Хотя, я бы на его месте, себя тоже, пожалуй, ненавидел. Я хотела что-нибудь ответить, но слова комом встали в горле. Я прекрасно поняла, о чьих чувствах он говорит. — А ещё я хотел бы любить. Хотел бы любить так, как любит тебя этот мальчишка. Разъедающая душу пустота, которую чувствует дракон, не нашедший свою Согревающую это совсем другое. Хотя, слушая и читая про вашу любовь, я думал, что эти чувства похожи…
Нужно найти спас-капсулу с моим телом, — он резко сменил тему, — запустить её бортовой компьютер, если это возможно. Дальше она сама.
Ваш мир довольно технологичен, я знаю, что у тебя есть местное коммуникационное устройство, кроме браслета. Инфоэкран, кажется?
