Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
пытался перебраться через стену.
— Почему вы принесли его сюда?
Они были в хорошо обставленной комнате на верхнем этаже лазарета. Как сказал Паримал, здесь же находился кабинет Нари. Здесь был фонтан полный лотосов и изящное место для отдыха с отделанными бархатом подушками и затейливыми деревянными ширмами; место было приятное, но не самое естественное для обработки ран травмированного ребенка.
— А вы послушайте, что он говорит. — Субха встретила взгляд Зейнаб, и впервые Зейнаб увидела в глазах врача Субхи тревогу. Это вызвало у нее беспокойство — ведь Субха была так спокойна, когда они обсуждали гулей и напускаемые колдовством хвори. — О том, кого видел во дворце.
— И кого он там видел?
Субха замялась:
— Он еще такой маленький, может быть, что-то напутал. Посмотрим, назовет ли он вам то же имя, а если назовет, тогда из этого и будем исходить.
Ответ был не слишком утешительный. Зейнаб взяла себя в руки и подошла к мальчику.
— Мир тебе, мальчик, — приветливым голосом сказала она, села рядом с ним, сняла вуаль с лица. — Меня зовут Зейнаб. А тебя?
Он моргнул, глядя на нее, вокруг его глаз от слез образовалась краснота.
— Ботрос, — прошептал он, сжимая в руке пустую медную чашку.
— Хочешь, мы принесем тебе водички, Ботрос? — предложила она и, взяв у него чашку, поманила к себе Акису. — Как ты себя чувствуешь? Болит где-нибудь?
Его пробрала дрожь.
— Я повредил пальцы, когда пытался подняться на стену, но доктор их перевязала.
Маленький мальчик поднял руки. Зейнаб побледнела, увидев, что кровь просачивается сквозь бинты с кончиков пальцев. Он в буквальном смысле пытался вскарабкаться по стене. Что же так сильно напугало его? Кто?
Она откашлялась:
— Ботрос, ты можешь мне рассказать, что ты видел во дворце?
— Монстров, — осторожно проговорил он. — Гигантских монстров из дыма и огня.
«Гигантские монстры из дыма и огня?» Зейнаб над плечом Ботроса поймала взгляд Акисы, вернувшейся с чашкой воды. Женщина-воин только пожала плечами. Зейнаб не могла ее винить. После сегодняшней ночи гигантские монстры из дыма и огня определенно не казались какой-то небывальщиной.
Она протянула чашку Ботросу:
— Ты можешь мне рассказать о нападавших? Ты видел каких-нибудь солдат?
Он дрожащими губами приложился к чашке:
— Видел. Солдат-дэвов.
Опять дэвы. Отрицать это было невозможно. Это сделал Каве — он убил короля и разлил яд. И солдаты-дэвы сопровождали ифритов на берег. Случилась вспышка сектантского насилия — оправдались худшие страхи ее отца. Он предупреждал, что эта катастрофа — единственная крупнейшая угроза дэвабадскому покою, она может привести не только к кровопролитию, которое не в силах усмирить даже королевская стража и которая по числу жертв будет сравнима с резней после падения Нахидского совета во время войны.
Катастрофа, которую теперь должна была предотвратить Зейнаб.
Субха прикоснулась к плечу мальчика:
— Ты можешь рассказать, что видел в библиотеке?
Глаза Ботроса тут же наполнились слезами.
— Я не хочу об этом говорить.
— Я тебя понимаю, малыш, но это очень важно. — Доктор поправила его одеяло. — Ты попробуй. Ты здесь в безопасности, можешь мне верить.
Мальчика снова пробрала дрожь, но он заговорил:
— После землетрясения солдаты сказали, что мы должны пройти в библиотеку. Все кричали от страха. Они убивали всех, кто пытался сопротивляться или бежать. А потом… а потом… когда они привели нас в библиотеку… — Его так трясло, что он расплескал немного воды себе на колени. — Потом я увидел его.
— Увидел кого? — спросила Зейнаб, сцепив руки, чтобы скрыть дрожь.
Она впился в нее взглядом, глаза у него были раскрыты и полны ужаса.
— Бича.
Она уронила руки, и ее тело резко подалось назад.
— Ты, наверно, ошибся. Этот Афшин мертв. Принц Ализейд убил его много лет назад.
Маленький мальчик скрючился под одеялом:
— Простите, моя госпожа. Я не хотел вас расстроить.
Чувство стыда нахлынуло на нее. Господи, если она не может утешить одного-единственного ребенка, то как ей успокоить и привести к миру население целого городского района.
— Нет, это ты меня прости, я не хотела тебя пугать. Но то, что ты говоришь…
Субха оборвала ее на полуслове:
— Ботрос сказал мне, что другие дэвы называли его Афшин. — В ее голосе слышался ужас. — Он сказал, что у этого человека ярко-зеленые глаза, а на лице татуировка стрелы.
— Он много кричал, — добавил мальчик, которого снова пробирала дрожь. — Но все слова на дивасти, хотя было ясно, что он злится. Он дрался с эмиром и…
— С эмиром? — охнула Зейнаб. — С эмиром Мунтадиром?
Ботрос кивнул:
— Когда мы вошли в библиотеку, они его вязали. Он кричал что-то Бичу, а потом Бич… он вызвал какую-то летающую дрянь. — Он опустил глаза. — Простите. Я так испугался. Начал плакать. Вот тогда-то один из ученых-дэвов и схватил меня.
Афшин здесь. Афшин захватил Диру. Образ ее улыбающегося старшего брата, сильно искалеченного, вторгался в ее разум. Мунтадир, умоляющий сохранить ему жизнь. Мунтадир, сожженный заживо Афшином, этим позорным Бичом…
— Это невозможно, — прошептала она. — А Бану Нахиду ты видел? — взволнованно спросила она. Ведь Мунтадир все же был вместе с женой. Где, черт побери, находилась Нари, их предполагаемая союзница, когда происходило все это?
Ботрос отрицательно покачал головой.
— Зейнаб. — Акиса стояла у окна. В ее голосе слышалось беспокойство.
Зейнаб, предчувствуя нехорошее, мгновенно встала и присоединилась к Акисе у окна.
— Посмотри на дворец.
Зейнаб посмотрела в прорезь в ширме. Сориентироваться сразу же было нелегко. Она всю жизнь смотрела с другой стороны: на город — с высоких стен дворца.
Но в конце концов она увидела. Дворец. Ее дом. Древний дэвский зиккурат, гордо стоящий на холме, окруженный стенами, на которых разместились статуи шеду, а на краю два изящных минарета и золотой купол.
Она ахнула:
— Что это?.. Неужели стены… двигаются?
— Они растут, — прошептала Акиса. — Я поначалу не была уверена, потому что это происходит медленно, но они определенно становятся выше.
— Н-но это же невозможно, — проговорила Зейнаб. — У нас нет магов.
И тут, словно сорванные тысячью невидимых рук, упали все знамена Кахтани, украшавшие дворец.
Они спорхнули дождем белоснежной материи. Узкие штандарты, сорвавшиеся с медных древков, и более широкие знамена, украшавшие стену. Ее семейный флаг всегда был разительно прост: никаких гербов, никаких слов, никаких персональных гребешков. В конечном счете Зейди аль-Кахтани был простолюдином, и сражался он за более справедливый мир, в котором у всех будут равные возможности.
Новые знамена, разворачивающиеся во вспышках света и под тихое шуршание золотистого дыма, не были простыми. Они поражали своей красотой, привлекали к себе взгляд. Ярко-голубой шелк, на котором крылатый лев медного цвета рычал на
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
